Трамвайчик

    Главная : Новости : Связь
Новости киноляповНовости маразмовIMHO Добавить в Избранное Сделать стартовой Назад   

Автор Тема: Про трех китов и про многое другое (упрощенный вариант)  (Прочитано 8154 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #12 : 20 Июнь 2018, 18:30:52 »
ЧЕЛОВЕК ПОЮЩИЙ И ГОВОРЯЩИЙ

КАЗНИТЬ ИЛИ ПОМИЛОВАТЬ?

Приходилось ли вам слышать, как человек рассказывает быстро, без остановок, без знаков препинания, ни повышений, ни понижений - не поймешь, где слова главные, а где второстепенные, где веселое, а где грустное, всё подряд. Бубнит, а понять нельзя.
Попробуйте прочитать вслух как можно быстрее вот такое: "только еще 1 раз сказал сверху женский голос который узнал князь Андрей а когда же ты спать будешь отвечал другой голос я не буду не могу спать что же мне делать ну последний раз 2 женских голоса запели какую-то музыкальную фразу составляющую конец чего-то ах какая прелесть ну теперь спать и конец ты спи а я не могу отвечал первый голос приблизившийся к окну она совсем высунулась в окно так как было слышно шуршание ее платья и даже дыхание всё затихло и окаменело как луна ее свет и тени князь Андрей тоже боялся пошевелиться чтобы не выдать своего невольного присутствия Соня Соня".
Если бы вам удалось прочитать это вслух на одном дыхании, ни вы, ни ваши слушатели ничего бы не поняли и решили бы, что это какая-то ерунда.
На самом деле, это не ерунда, а отрывок из "Войны и мира" Толстого, сцена в Отрадном, когда князь Андрей слышит из окна голоса Наташи и Сони:
"Только еще 1 раз", - сказал сверху женский голос, который узнал князь Андрей. "А когда же ты спать будешь?" - отвечал другой голос. "Я не буду, не могу спать, что же мне делать? Ну, последний раз!" - 2 женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составляющую конец чего-то. - "Ах, какая прелесть!" "Ну, теперь спать, и конец". "Ты спи, а я не могу", - отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она совсем высунулась в окно, так как было слышно шуршание ее платья и даже дыхание. Всё затихло и окаменело, как луна, ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия. "Соня, Соня!"
Буквы остались те же, слова те же, но появились знаки препинания и паузы. Одни слова сильнее, другие слабее, одни быстрее, другие медленнее. Появилась интонация, и бессмысленный набор слов превратился в обычную человеческую речь.
С интонацией вы хорошо знакомы - с детских лет усвоили вопросительную, утвердительную, требовательную, отрицательную, мечтательную, деловитую, научились делать слово добрым, сердитым, робким, решительным, меняя высоту и окраску звука, изображать большого медведя и маленькую птицу. Размышления вы передаете медленно и спокойно, а тревожные, взволнованные чувства - быстро и возбужденно. В каждой фразе вы выделяете важные слова, а второстепенные, вспомогательные делаете менее заметными.
Вы слышали историю о том, как осужденный на казнь подал королю прошение о помиловании, и король сделал надпись "казнить нельзя помиловать". Как следует читать его решение - "казнить, нельзя помиловать" или "казнить нельзя, помиловать"? Вот что такое интонация.

ИДЕАЛ, К КОТОРОМУ НАДО СТРЕМИТЬСЯ

Интонация роднит речь с музыкой. Она лежит в основе стремления речи и пения идти навстречу друг другу. Прислушайтесь к голосам актеров театра или кино - вы услышите, что их речь звучит музыкально, в ней много повышений, понижений, усилений, ослаблений, выразительные паузы и акценты, выделены важные по смыслу слова. Такая речь может перейти в мелодию.
Интонационно богатой с давних пор была живая народная речь. Сказитель незаметно переходит от разговора к пению. Выкрики уличных продавцов, старьевщиков, мелких ремесленников часто превращаются в маленькие мелодии - музыкальная речь не только красива, но и выразительна, убедительна и понятна.
Режиссер Немирович-Данченко говорил ученикам: "Если во фразе больше 1 логического ударения, вся фраза становится непонятной".
Прислушайтесь, как звучит ваш голос, когда вы читаете вслух или рассказываете дома или на каком-нибудь вечере. Всё ли у вас убедительно, выразительно и понятно? Не получается ли так, как у короля, который забыл запятую поставить, или как у Дмитрия Самозванца в "Борисе Годунове", который вместо того, чтобы сказать: "Довольно. Стыдно мне перед гордой полячкой унижаться", - сказал: "Довольно стыдно мне перед гордой полячкой унижаться"?
А теперь прислушайтесь к песням, которые сами поете, и которые звучат вокруг вас. В песнях повышение и понижение звуков мелодии происходят на тех же словах, которые мы при чтении повысили и понизили, а самый высокий и сильный звук мелодии, который называется вершиной или кульминацией, приходится на слово, которое при чтении мы выделили, сделали на нем логическое ударение, да и паузы в мелодии приходятся в тех же местах, где мы сделали перерывы при чтении.
Вы заметите, что мелодия песни стремится интонационно приблизиться к человеческой речи. А если бы в мелодии всё было не так, как при чтении стихов, вы бы сказали, что мелодия неестественная, невыразительная, некрасивая, и почувствовали бы, что мелодия вместо того, чтобы идти навстречу речи, уходит от нее.
Русские композиторы 19 века проявляли стремление сблизить музыку с человеческой речью. Например, Мусоргский говорил: "Музыка должна быть художественным воспроизведением человеческой речи, то есть звуки речи должны сделаться музыкой правдивой, точной и художественной. Вот идеал, к которому надо стремиться".

ПИСЬМО ЛИЗЫ И ВСТРЕЧА С НАСТОЯЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ

Если бы не было стремления речи к музыке и музыки к речи, той внутренней связи - поскольку и музыка, и речь рождены мыслями и чувствами человека и служат для общения людей - не могли бы появиться ни песня, ни романс, ни хор, ни кантата, ни оратория, ни опера, ни другие произведения, где речь и музыка существуют на равных. А такие произведения создавались в давние времена и создаются в наши дни.
Послушайте "Пер Гюнта" - драматическую пьесу Ибсена с поэтичной музыкой Грига. При исполнении этого произведения чтецы выступают на равных с певцами. Оркестр сопровождает и тех, и других, играя музыку, передающую картины природы ("Утро в горах"), трагические события ("Смерть матери"), танцевальные сцены ("Танец Анитры"), фантастику ("В пещере горного короля").
Такое сочетание чтения, пения и симфонической музыки мы знаем в "Эгмонте", где героическая музыка Бетховена связана с драматической поэзией Гете. В таком же стиле написан и "Манфред", сочетающий романтическую поэму Байрона с музыкой Шумана.
Такое же соединение речи с музыкой и чтения с пением мы встретим и в произведениях русских композиторов. Послушайте, например, ораторию Прокофьева и Маршака "На страже мира" или патетическую ораторию Свиридова и Маяковского. Симфоническая сказка Прокофьева "Петя и волк" тоже относится к таким сочинениям.
Оперетта находится в таком близком родстве с оперой, что в одном и том же театре ставят спектакли и оперные, и опереточные. Веселое искусство оперетты объединяет 2 театра - оперный и драматический. Перед артистами оперетты стоит нелегкая задача - переходить от речи к пению и от пения к речи, чтобы эти переходы были естественными. Не каждому артисту удается петь, как говорить, и говорить, как петь.
Иногда разговорный текст появляется и в опере. Это речитативы - связки между ариями и хорами, в которых происходят объяснения персонажей, не вмещающиеся в арии. Речитативы поются так, что их музыка находится на полпути между пением и речью - то есть говорком.
Музыка сближается с речью не только в речитативах, но и в ариях, в отдельных сценах и в целых операх. Например, оперы "Каменный гость" Даргомыжского, "Моцарт и Сальери" Римского-Корсакова, "Женитьба" Мусоргского написаны в речитативном характере.
Произносимый, а не поющийся текст в опере встречается не только в речитативах, но и в других местах - если для этого есть особые причины.
Чайковский в "Пиковой даме" воспользовался этим приемом в важной сцене, где происходит перелом в развитии сюжета.
В центре оперы трагическая любовь бедного офицера Германа и Лизы, воспитанницы богатой графини. Герман без денег не может и мечтать о руке Лизы - вся надежда на тайну 3 карт, которую знает графиня. Но старуха умерла, увидев Германа.
И вдруг записка от Лизы: "Я не верю, что ты хотел смерти графини. Успокой меня. Если до полуночи ты не придешь, я должна буду допустить страшную мысль, которую гоню от себя. Прости, но я страдаю". Герман читает, а не поет эти слова.
Записка от Лизы принесла надежду на любовь, но графиня унесла в могилу тайну 3 карт. Разум Германа мутится. Хлопнула дверь, в комнату вместе с ветром врывается призрак графини: "Спаси Лизу, женись на ней, и 3 карты выиграют. Запомни: тройка, семерка, туз". Эти слова призрак поет на одной ноте - что-то среднее между пением и говором. А когда Герман повторяет "тройка, семерка, туз", это уже не говор и не пение, а едва различимый шепот.
Вторжением в оперу простой речи и приравниванием речи к пению Чайковский выделил важные точки в опере, после которых события приводят историю любви к трагической развязке - Герман сходит с ума, так ничего и не выиграв на 3 картах, а Лиза, поняв это, бросается с обрыва.
По-другому вводил речь в свои оперы Прокофьев. Например, его опера "Повесть о настоящем человеке", написанная по книге Полевого, певучая - в ней много и русских народных песен, и написанных самим Прокофьевым, и арий, и хоров, и мелодичных речитативов.
Но 2 действующих лица не поют, а только разговаривают. Это дети. Изображать на сцене детей взрослые не могут, а маленькие артисты могут, но с пением у них ничего не получится - детские голоса, по сравнению с оперными, звучат слишком слабо и неестественно.
Летчик Мересьев уже несколько дней ползет с перебитыми ногами, изнемогая от голода и жажды, питаясь еловой корой - и вдруг чувствует движение в кустах. "Друг или враг? Зверь или человек?" - тихо поет Мересьев. А в кустах шепот: "Не человек вовсе", - дети, наученные войной, проявляют бдительность. Услышал их голоса Мересьев и обрадовался: "По-русски говорят". А в ответ из кустов детские голоса: "Кто ты и что тут делаешь?" "А вы кто?" - поет Мересьев, собираясь с силами. И опять голоса из засады: "Нас не обманешь. Мы немца за 5 верст по духу узнаем".
Это живая, трогательная, волнующая и правдивая сцена. Прокофьев нашел возможность воплотить ее в опере - сочетать пение с речью.

ПЕРВЫЙ ПОЕЗД И БОЛТУНЬЯ

Железная дорога в России была впервые построена при жизни Глинки. Первый поезд проходил всего 30 км - от Петербурга до Царского села. Но это событие вызвало энтузиазм и волнение во всех кругах общества. Не остался безучастным и композитор, заинтересованный жизнью народа. Глинка создал "Попутную песню" на стихи Кукольника. Вы хорошо знаете эту песню - ее поют и солисты, и хоры.
В этой песне слышны 2 разные мелодии. Первая выражает взволнованность толпы, обступившей рельсы, по которым должен пройти поезд. Музыка звучит, как скороговорка, передавая речь, а не пение толпы. А вторая широкая и раздольная, как песня. В этой мелодии звучит ширь русской природы, ее поля, луга, леса и открытая душа народа.
Глинка сопровождает обе мелодии - и песню, и скороговорку - непрерывным фортепьянным аккомпанементом, напоминающим стук колес поезда. "Попутная песня" - это пример того, как в одном произведении слились песня, речь и движение.
А вот песня Прокофьева и Барто "Болтунья". Лида болтает с утра до вечера, но боится в этом признаться, а может быть, и не замечает своей болтливости. Но никто и ничто остановить ее не может.
Эти остроумные и смешные стихи с музыкой Прокофьева стали еще смешнее и остроумнее. Припев "что болтунья Лида, мол, это Вовка выдумал" поется на медленную песенную мелодию, как будто Лида не болтунья - но потом, как вода из прорванной плотины, нас заливает музыкальная болтовня. Так человеческая речь опять вторглась в музыку и объединилась с песней.

НАДГРОБНОЕ СЛОВО

А это сочинение не похоже ни на "Попутную песню", ни на "Болтунью". Оно вообще не связано с литературным текстом - это не песня, не опера и не романс, а симфоническое произведение французского композитора Берлиоза.
Берлиоз посвящал свои произведения революционным событиям. Например, он написал реквием, посвященный памяти жертв французской революции, обработал "Марсельезу" для хора и оркестра. Поэтому Берлиозу, как революционеру, заказали музыку для перенесения останков жертв революции в мавзолей.
Берлиоз принял заказ и описал свой замысел так: "Я хочу сначала напомнить о боях в скорбном звучании марша, исполняемого на пути траурного шествия, затем в момент опускания останков в гробницу дать услышать надгробное слово, обращенное к мертвым, и, наконец, запеть гимн-апофеоз после того, как перед глазами народа останется только фигура с распростертыми крыльями, словно души тех, кто умер за свободу".
Траурно-триумфальная симфония состоит из 3 частей: 1 - траурный марш, 3 - гимн, то есть торжественная песня, а средняя часть - музыка, призванная передать человеческую речь.
Берлиоз решил эту трудную задачу. Низкий духовой инструмент-баритон, который иногда заменяют тромбоном, звучит так, словно мы слышим мужественную и скорбную речь. Там нет слов, но есть интонация, которая делает музыку понятной и без слов. Она дышит благородством, в ней есть величие, мы слышим в ней отзвуки победы и горечь утраты. Изредка, давая оратору передышки, чтобы собраться с мыслями, звучат аккорды оркестра, напоминающего ряд войск в почетном карауле.
Вот какую важную роль играет в музыке человеческая речь с разными интонациями, и как эта роль проявляется в разных произведениях.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #13 : 20 Июнь 2018, 19:28:30 »
А МОЖЕТ ЛИ МУЗЫКА ЧТО-НИБУДЬ ИЗОБРАЖАТЬ?

ЛЕТНЯЯ ГРОЗА

Как вы уже знаете, фортепьянное сопровождение в "Попутной песне" Глинки изображает стук колес поезда, аккорды оркестра в симфонии Берлиоза напоминают ряд войск, а в траурном марше Шопена слышатся удары колокола и тяжелые шаги.
Музыка - искусство звуков, поэтому она может изображать многие звуки и шумы в окружающей нас природе - раскаты грома, пение птиц, завывание ветра, колокольный звон, жужжание шмеля, шелест леса, журчание ручья, шаги человека, топот конницы, рокот волн, писк цыплят, крик петуха, стук колес, гудение самолета, колотушку сторожа, звон будильника, лай собаки и так далее.
Хитроумно используя разные инструменты, а иногда изобретая новые, композиторы воспроизводят натуральные звуки так, что слушатель догадывается, о чем идет речь.
Например, если в сцене гуляния в "Пиковой даме" мы не разберем слов о приближении грозы, то всё равно услышим в оркестре раскаты грома.
При исполнении симфонической картины Римского-Корсакова "Шехерезада" мы в звучании оркестра услышим рокот морских волн.
Если нам сыграют подряд фортепьянные пьесы Мусоргского "Балет невылупившихся птенцов" и "Б*дло", а раньше мы их не слышали, то мы всё равно их не спутаем. В одной услышим высокие, суетливые, колючие звуки, передающие хруст скорлупы и писк желторотых птенцов. А в другой будут слышны тяжелые медленные звуки - человек так шагать не может, это волы шагают.
Но сами звуки, похожие на природу, не являются главным в музыке, а только дополнительной краской, способной уточнить замысел композитора, сделать его понятным для слушателей.
Главными в музыке остаются мысли и чувства человека, его отношение к окружающему миру. В "Пиковой даме" - тревога Лизы и Германа. В "Шехерезаде" - взволнованность Шахрияра. В "Балете невылупившихся птенцов" - улыбка человека, смотрящего на забавную сценку. В "Б*дле" - сочувствие к усталому погонщику.
6 симфония Бетховена называется Пасторальной, то есть деревенской. Ее части называются "Радостное чувство от прибытия в деревню", "Сцена у ручья", "Веселое собрание поселян", "Гроза" и "Песня пастухов после грозы". В музыке этой симфонии мы слышим пение птиц, журчание ручья, раскаты грозы. Но замысел Бетховена заключался не в том, чтобы воспроизвести звуки природы, а в том, чтобы выразить свое восхищение красотой природы и передать его слушателям.
Даже если мы не знаем названия частей, это не помешает нам воспринимать музыку - мы услышим песенные и танцевальные мотивы, звуки природы, которые подскажут: вот лесные птицы, вот ручей, вот гроза. И каждый ощутит чувство восприятия природы, которое владело Бетховеном при сочинении Пасторальной симфонии. Своей музыкой он заставляет нас пережить это чувство даже вдалеке от природы.

"ПОЛЮШКО-ПОЛЕ"

Возможно, вы знаете эту песню Книппера и Гусева. Но мало кто знает, что эта песня - эпизод симфонии Книппера, которая называется "Поэма о бойце-комсомольце". "Полюшко-поле" звучит не только при исполнении всей симфонии, но и в виде самостоятельной песни в исполнении солистов и хоров.
Дирижер поднимает руки. В зале тишина. Еле слышно, как будто издалека, доносится звук копыт. В хоре тихо звучит: "Полюшко-поле, полюшко, широко поле, едут да пО полю герои, эх да Красной армии герои". С каждым новым куплетом песня приближается - громче голоса, четче цоканье копыт. Наконец, звучание достигает своей вершины и постепенно начинает стихать - с каждым куплетом песня уходит всё дальше и дальше, пока не остается, как вначале, одно цоканье копыт. Но вот исчезают и эти звуки. Несколько секунд продолжается молчание зала, а потом слушатели аплодируют.
Можно ли отделить песню от изобразительной детали - цокающих копыт? Песню, конечно, можно петь без цоканья, а попробуйте поцокать без песни - глупее и не придумать. Но добавленная к песне, эта деталь создает иллюзию, будто конный отряд приблизился к нам, пронесся мимо и исчез, оставив в нашей памяти прекрасную задушевную песню.

СЧАСТЛИВЫЙ ПОЛЕТ

В исполнении на разных инструментах вам приходилось слышать "Полет шмеля" Римского-Корсакова - в оперном театре для голоса, как эпизод оперы "Сказка о царе Салтане", в симфонических концертах оркестром без голоса, на фортепьяно в переложении Рахманинова, в ансамбле скрипачей и в исполнении скрипачей-солистов, на кларнете, на флейте, на баяне, на трубе и на ксилофоне.
Не так уж много музыкальных пьес пользуются популярностью у слушателей и исполнителей, как этот "шмель". В чем же секрет этой популярности? Казалось бы, просто забавный пустячок - композитор изобразил жужжание шмеля. И мелодии там никакой нет - одни гаммы вверх и вниз бегают.
Но давайте вспомним, в каком эпизоде оперы появляется этот шмель, и что композитор хотел выразить. Когда Гвидон с матерью оказался на необитаемом острове, одолела его тоска по отцу. Сжалилась над ним царевна-лебедь, превратила в шмеля и велела лететь вслед за кораблем - "мимо острова Буяна, в царство славного Салтана".
Полетел счастливый царевич-шмель на родную землю, и зазвучало в музыке этого полета столько радости, счастливых надежд, свободной устремленности, что остаться равнодушным слушателем невозможно. Изобразив шмеля, Римский-Корсаков выразил в музыке человеческие чувства. Стремительное движение мелодии мы воспринимаем через ее человечность. Вот в чем секрет знаменитого "шмеля".

ВСЁ В ДВИЖЕНИИ

Все упомянутые звуки и шумы - журчание ручья, пение птиц, раскаты грома, цокот копыт, жужжание шмеля - мы можем поместить в список природных звуков.
А как быть с такими произведениями, как "Ночь", "Восход солнца", "Баба-яга", "Упрямец"? Композитор, называя так свое сочинение, надеется, что мы услышим то, что он хотел изобразить. А может ли музыка изобразить это так, как художник на холсте или писатель словами?
С именем Бетховена связывается представление о музыке мыслей и чувств. Но Бетховен создал и забавное юмористическое сочинение для фортепьяно под названием "Бешенство по поводу утерянного гроша". Сперва музыка звучит весело и спокойно - человек радуется, что у него есть грош. А потом что-то нарушилось в ровном течении музыки - грош исчез. Мелодия звучит растерянно, плаксиво, злобно. Вот наступают паузы усталости, потом снова прорывается энергия. И, наконец, 2 громких радостных аккорда - грош нашелся.
Всё в этой пьесе выражено через мысли и чувства человека, его поступки. И не одно состояние человека выражено, а разные - чередование и развитие. Поведение человека меняется. Мы всё время ощущаем движение - человек бегает, суетится, отдыхает, снова бегает.
Именно движение и развитие музыка изображает лучше всего. В этом и заключается ее сила и секрет воздействия на слушателей, которых она увлекает за собой потоком движения.
Глинка в "Попутной песне" изобразил движение поезда. А мог бы он изобразить поезд, стоящий на месте? Убрать фортепьянное сопровождение можно - но исчезнет и поезд.
В песне Книппера "Полюшко-поле" передано движение отряда. А как изобразить отряд, стоящий на месте? Нетрудно убрать цокот копыт - но тут же исчезнет и отряд.
А теперь сравним эти песни - у Глинки движется поезд, а у Книппера движутся кони. Музыка может изобразить не только движение вообще, но и заставляет нас услышать то, что движется - поезд и коней. Это значит, что они изображены в музыке. Композитор может сделать так, что услышав в музыке движение, мы понимаем, кто или что движется.
Лучше всего музыка изображает и выражает движение человеческих мыслей и чувств. Художник может изобразить человека радостного или печального - но изобразить, как печальный человек забывает о своем горе и успокаивается, художник не может. А композитор может в одном произведении воплотить разные переходы - от слез к смеху, от гнева к радости, от покоя к деятельности.
В живописи всё по-другому. Художник может нарисовать человека, предмет - всё, что в состоянии увидеть или представить в воображении. Но на картине ничего не меняется и не движется.
А можно ли сказать, что изображение на картине кажется неподвижным?



Бурлаки не сдвинулись с того дня, когда Репин закончил картину - а мы говорим "идут и тянут баржу".



Тачанки много лет стоят в степи, где нарисовал их Греков - а мы говорим "несутся".



И 9 вал у Айвазовского неподвижно висит над обреченными - а мы говорим "волна обрушивается на людей, потерпевших кораблекрушение".
Это и есть чудеса искусства - воспринимать неподвижность как живое движение. Так что нет повода для спора между музыкой и живописью - в таком споре не может быть ни победителя, ни побежденного.

"УПРЯМЕЦ" И "БАБА-ЯГА"

У Свиридова есть фортепьянная пьеса под названием "Упрямец". Как композитор изобразил своего необычного героя? Очень просто, зато остроумно. Несколько раз начинается спокойная мелодия, но ее прерывает короткий сердитый мотив, построенный всего на 2 звуках. Получается спор 2 людей. Один пытается что-то рассказать, а другой упрямо повторяет одно и то же.
Вот как наглядно решил композитор свою непростую задачу. Упрямец показан в движении - в споре с другим собеседником.
А у Мусоргского есть произведение "Картинки с выставки". В пьесах, из которых состоит это произведение, он выразил впечатление от картин художника Гартмана и изобразил музыкой содержание этих картин. О "Балете невылупившихся птенцов" и "Б*дле" речь уже шла. А теперь - "Баба-яга".
Необычная музыка этой пьесы, полное название которой "Избушка на курьих ножках, или Баба-яга". Ни одного естественного звука - то повизгивание на высоких нотах, то бурчание в басах. Музыка стремительно несется, потом останавливается, топчется на месте, движется вприпрыжку, хромает, летит куда-то, злится, бранится. Баба-яга выглядывает из этой музыки, словно нарисованная на картинке.

СОЛНЕЧНЫЙ УДАР

А можно ли нарисовать музыкой ночь или восход солнца? Ночь - это темнота, тишина, покой, а рассвет - это движение от темноты к свету, от тишины к звуку, от покоя к деятельности.
Мы знаем, что музыка бывает тише и громче, медленнее и быстрее, спокойнее и энергичнее - а может ли она быть светлее и темнее?
Конечно, может. Но свет и тьма в музыке другие, чем в живописи. Это светлые и темные, яркие и тусклые звуки, просветление и затемнение - и всё, что подскажет композитору воображение, талант и мастерство.
Есть у Прокофьева сочинение для оркестра - Скифская сюита. В этой сюите композитор выразил свое представление о том, какими были наши предки-скифы, населявшие донские и уральские степи.
Прокофьев создал музыку красочную, полную сильных, могучих, диких звучаний - такими мы и представляем себе скифов. Есть в этом сочинении картины природы - ночь и восход солнца.
Ночь полна шорохов, тихих, приглушенных звуков. Часть инструментов оркестра играет в верхнем регистре - это звезды в небе, а часть в нижнем - это тени на земле. Мелодии сливаются друг с другом, как контуры предметов. А потом в ночную картину вторгается шумное событие - набег врага, нападение зверей или ссора. Но это внезапно возникло и смолкло - снова шорохи и тени.
А вот восход солнца. Музыка поднимается выше, больше инструментов включается в общее звучание, музыканты играют громче - оркестр звучит ослепительно.
Когда достигнута предельная сила, когда духовые инструменты играют высокие звуки - Прокофьев вводит в действие тарелки, тамбурин и гонг. Появление звенящих и гудящих звуков, сливающихся со звучанием высоких пронзительных труб, производит оглушительное впечатление, напоминающее горячие лучи солнца в зените.
Такого ослепительного звучания музыка раньше не знала. Это было необычно и даже казалось дерзким. Профессор консерватории Глазунов, учитель Прокофьева, не выдержал палящих лучей, исторгаемых музыкой молодого композитора. Возмущенный, бормоча нелестные слова по адресу Прокофьева, он покинул концертный зал. Это был единственный в истории случай солнечного удара без солнца.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #14 : 20 Июнь 2018, 19:56:47 »
УВИДЕТЬ МУЗЫКУ И УСЛЫШАТЬ ЖИВОПИСЬ

МОГУЧИЕ ТРУБАЧИ

Внимательно всматриваясь в картину, мы замечаем, что при всей своей неподвижности она как будто полна движения. Это и есть основное отличие живописи от фотографии. Только в редких случаях, которые дают возможность называть фотографию искусством, снимок не кажется мертвым - в нем чувствуется движение. И все-таки про плохую живопись, в которой мы не ощущаем движения, говорят, что это не живопись, а фотография.
А теперь всмотримся в живопись еще пристальнее. На картине Грекова тачанки несутся по степи, как вихрь.



А вот другая картина того же художника - "Трубачи 1 конной армии". Мы видим ту же степь и тех же коней - только они не несутся, а движутся неторопливо.



Мало всмотреться в эту картину - надо еще и вслушаться в нее. В отличие от "Тачанки", здесь всё дышит спокойствием, но похоже ли это спокойствие на тишину?
Раздуваются щеки у левого трубача - надо вдуть воздух в большой инструмент бас-геликон, который вылезает из-за спины музыканта, чтобы из раструба раздавались звуки. А рядом баритон - инструмент поменьше, но тоже способный издавать могучие звуки. Берлиоз поручил ему произнести надгробное слово в Траурно-триумфальной симфонии.
Интересно, что художник нарисовал эти большие громкие инструменты впереди, хотя обычно они находятся сзади, а впереди располагаются маленькие и яркие по звучности трубы.
Но нельзя допустить мысль, что Греков не видел духового оркестра и не знал, как он строится. Он хотел изобразить не точную фотографию военного оркестра - это было бы неинтересно. Он хотел воплотить на живописном полотне образ могучей 1 конной армии, созданной Буденным.
Мы не только видим, как движется по степи конный отряд, но и слышим звучащую с полотна картины музыку, которую играют трубачи. Звуки этой музыки рождаются и затихают, теряясь в бескрайних просторах степи.
Прислушайтесь - и услышите мелодию марша Буденного, написанного Покрассом и Дактилем, или другую музыку той поры. Но никто и никогда не назовет эту картину безмолвной.

МУЗЫКА БУРИ

Картина Грекова звучит, поскольку на ней изображены музыканты. Услышать эту картину нетрудно тем, у кого есть внутренний слух, фантазия и воображение. Но звучат в живописи не только музыкальные картины.



Например, "9 вал" Айвазовского никогда не покажется беззвучной картиной - мы в ней услышим грозную бурю, грохот волн, рев ветра, скрежет разламывающейся мачты. Величественная трагическая музыка звучит с полотна этой картины.



Конечно, рокот бушующего моря - еще не музыка, но это много раз изображалось в музыке, становясь опорой для музыкальных сочинений.

ПЕСНИ РУССКОЙ ПРИРОДЫ

Живопись бывает такой музыкальной, что мы слышим скрытую в ней музыку, даже когда на полотне не видно ни бушующих сил природы, ни играющих музыкантов. Музыкальность живописи проявляется чаще всего в пейзажах - картинах, изображающих природу.
Например, русскую природу воспевали и поэты, и писатели, и композиторы, и художники. В стихах, прозе, музыке и живописи мы встречаем березы, ели, поля, леса, реки, озера. Природа вошла в искусство, как и в жизнь. Без природы искусство задохнулось бы, как задыхаемся и мы, будучи оторванными от природы.
Для поэта, композитора, художника нет природы без человека. В народном искусстве картины природы связаны с мыслями и чувствами человека в единый музыкально-поэтический образ: "Много звездочек на небе, но 1 яснее всех. Много девушек на свете, но 1 милее всех".
Народные поэты и композиторы не только видели, но и слышали природу - поэтому и в песню часто вводили ее. Точно так же слышали русскую природу и художники. Поэтому музыку, которая ярко передает впечатления композитора от картин природы, мы называем живописной, а живопись, наполненную поэтичной мелодией - музыкальной.
Таким музыкальным художником, постигшим красоту русской природы, сумевшим передать в картинах песенность, был пейзажист Левитан. Учитель Левитана, Саврасов, известный своей картиной "Грачи прилетели" - первый русский художник, ощутивший музыкальность родной природы.



Прославленный учитель говорил талантливому ученику, помогая ему вникнуть в богатство и красоту природы: "Слушай жаворонка. Писать надо так, чтобы слышно было, как поют птицы, дуют ветры, звенят ручьи". Слова эти пали на благодатную почву. Левитан развил в себе такой дар - всё, что рождалось на холсте под его кистью, начинало звучать и петь.
Присмотримся к его картинам и вслушаемся в них. Вот "Вечерний звон" - название говорит о том, что Левитан не только видел этот поэтичный пейзаж, но и слышал его.



Всё на этой картине погружено в тишину - безмолвные и река, и лес, и лодка у берега. Спокойствие и тишину вносят в эту картину и лучи заходящего солнца.
Но эта тишина только кажущаяся. За деревьями видны купола церкви. Художник заставляет нас услышать, как в сумерках плывут звуки колокола. Только в тишине пейзажа мы можем услышать эти звуки.
Теперь посмотрите на другую картину Левитана - "Владимирку".



К далекому горизонту тянется дорога, утоптанная тысячами арестантов, совершавших по ней свой путь на каторгу. Но по этой дороге шли не только убийцы и грабители. Шли по ней люди с чистой совестью и добрым сердцем - борцы за счастье и свободу народа, смелые революционеры.
Когда стоишь перед этой трагической картиной, внутренним слухом улавливаешь суровую, мужественную и печальную мелодию: "Динь-бом, слышен звон кандальный. Динь-бом, путь сибирский дальний. Динь-бом, слышно там и тут - нашего товарища на каторгу ведут".
Столько раз звучали эти песни над старой Владимиркой, что даже поля по обе стороны дороги и тучи над ней как бы повторяют их. Звуки песни одухотворяют этот мрачный пейзаж.
А вот еще 1 картина Левитана - "Весна, большая вода".



"Вечерний звон" и "Владимирка" - пейзажи безмолвные, а "Большая вода" не очень громко, но радостно поет о весне - поют и березы, и сосна, и ель, и вода, и облака.
Эту песенность Левитановского пейзажа подметил Алпатов: "Тонкие, как свечи, стройные березы воспеваются в русских песнях. Отражение берез в воде составляет их отголосок, мелодическое эхо: они растворяются в воде своими корнями, их розовые ветки сливаются с голубизной неба, контуры берез звучат подобно свирели. Из этого хора вырываются отдельные сильные голоса - высокий ствол сосны и густая зелень ели". Можно подумать, что Алпатов рассказывает не о картине, а о лирической песне, расцвеченной красками хорового многоголосья.
Описывая картину Левитана, критик пользовался музыкальными терминами "отголосок", "мелодическое эхо", "свирель", "голоса хора" - а лирическая песня "расцвечена красками". Это естественно - о том, что их роднит, говорили и художники, и композиторы.
"Прогулка по России в деревне, по полям, по степи приводила меня в состояние любви к природе, сладких ощущений, которые навевали на меня лес, степь, река, деревья вдали - словом, всё, что составляет родимый русский пейзаж", - эти слова принадлежат музыкальному пейзажисту Чайковскому.
А вот слова Репина: "Я любил музыку. Если мне не приходилось слушать ее, я тосковал", - музыка оказывала сильное воздействие на его живописное творчество.
Так и в жизни, и в творчестве музыка постоянно сливается с живописью.

ЦВЕТНЫЕ ЗВУКИ

А можно ли извлечь из баяна, фортепьяно или оркестра красный аккорд, зеленую мелодию или черный ритм? Конечно, нет - никто и никогда еще не видел звуков, выкрашенных каким-нибудь цветом.
Но малоизвестный английский композитор Блисс сочинил "цветную" симфонию, состоящую из пурпурной, красной, голубой и зеленой частей.
Так что нельзя просто посмеяться над красным аккордом или зеленой мелодией, не разбираясь в этом интересном вопросе. А интересен он тем, что занимал внимание таких чудаков-музыкантов, как Римский-Корсаков и Скрябин - этим композиторам звучащая музыка представлялась окрашенной в тот или иной цвет.
Скрябин даже пытался осуществить свою мечту о цветомузыке в симфонической поэме "Прометей, или Поэма огня". В этом сочинении Скрябин хотел передать содержание греческого мифа о том, как Прометей подарил людям огонь, знания и счастье, за что был прикован к скале, и орел каждый день терзал его печень - пока Геракл не освободил Прометея от страданий.
Музыка Скрябина на протяжении всей поэмы разрастается, как огонь - от неясного мерцания до яркого пламени. На первой странице Скрябин сделал пометку "туманно", а на последней - "с блеском". Музыку он создал пламенную, увлекающую слушателей своим постепенным нарастанием.
А соединить ее со светом Скрябину не удалось - не было такой аппаратуры, которая могла бы заливать концертный зал тем или иным цветом, да и сливаясь друг с другом, разные цвета образуют новые краски.
В наши дни инженеры и музыканты попытались довести замысел Скрябина до конца, но это не привело к удаче - если Скрябину те или иные звучности представлялись окрашенными, то другим слушателям связи музыки с цветом просто мешали слушать прекрасную безо всяких световых эффектов музыку "Прометея".
Дело в том, что музыка не нуждается для восприятия в световом сопровождении, как живопись в музыкальном - музыку надо слушать, а живопись надо смотреть.
Но есть обстоятельства, при которых музыка и живопись существуют вместе - это музыкальный театр, где ставятся оперы и балеты. Там надо заботиться, чтобы всё, что сидящие в зале люди увидят и услышат в спектакле, было согласовано между собой. Эта согласованность должна начинаться еще до того, как поднимется занавес, отделяющий сцену от зрительного зала.
Например, оркестр заиграл веселую музыку марша, с которого начинается опера "Кармен". Безразлично ли для того, как мы воспримем эту музыку, то, какого цвета будет занавес? Конечно, нет.
Но прежде, чем вы скажете, какие здесь цвета, надо вспомнить, что увертюра к опере, а тем более и вся опера, состоит не только из веселых маршей. В конце увертюры появится печальный мотив, который предупреждает о смерти главной героини в финале.
А теперь попробуйте сказать, какие краски помогают музыке увертюры настроить нас так, чтобы мы верно восприняли всю оперу. Большинство назовет вот такие цвета: красный (цвет радостный, праздничный), оранжевый (цвет огня, страстей) и черный (цвет смерти, траура).
Каждый из этих цветов отражает какую-нибудь сторону содержания оперы, а все вместе они дают возможность понять и почувствовать события, которые пройдут перед нами на сцене.
Но никто из вас не назовет этих цветов, если надо окрасить занавес, когда оркестр начнет играть нежную, лирическую музыку, с которой Чайковский начал свою любимую оперу "Евгений Онегин". Он назвал эту оперу лирическими сценами, чтобы подчеркнуть лиричность своего произведения. Вспомните характер этих лирических сцен - начиная от девичьего дуэта Татьяны и Ольги, и кончая драматической встречей Татьяны с Онегиным. Даже сцена дуэли, завершающаяся смертью Ленского, написана в нежных лирических тонах.
На этот раз вы должны назвать вот такие цвета (почти белые): бледно-голубой, бледно-зеленый и бледно-розовый.
Попробуйте задать эти и другие вопросы в кругу друзей и знакомых - интересный разговор или спор может у вас завязаться. Ведь от удачного сочетания красок и музыки зависит удача художника в театре. А то музыка в оперном или балетном спектакле часто страдает, оттого что во время увертюры, которая должна настроить слушателей, как мы настраиваем радиоприемник на нужную волну, перед нашими глазами висит ничего не выражающий грязно-рыжий занавес. А во время самого спектакля найти сочетание цвета и музыки еще труднее - действие на сцене и музыка меняются, движутся, развиваются. Зато интересна работа театрального художника - увлекательные задачи ставит музыка.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #15 : 20 Июнь 2018, 19:59:08 »
ЛИТОВСКИЙ КОЛУМБ

Сокровища искусства велики, и в них много разных граней, так как все страны и народы обогащают их своим талантом, тем своеобразием и необычностью, которые отличают эти народы друг от друга. Каждый народ рождает своих музыкантов, писателей, поэтов, художников, скульпторов и архитекторов.
Эта сокровищница была бы гораздо беднее, если бы в нее не внесли свой вклад такие композиторы, как украинец Лысенко, армяне Комитас и Спендиаров, киргиз Сатылганов, азербайджанец Гаджибеков, грузин Палиашвили, латыш Витол и другие музыканты, чье творчество стало почвой, на которой выросло музыкальное искусство всех стран и народов.
В этом ряду стоит имя литовца Чюрлёниса - он был и композитором, и художником. Оба этих таланта принесли свои прекрасные плоды. То, что Чюрлёнис соединил музыканта и художника в одном лице, тесно связывает его живописные произведения с музыкальным творчеством. Так что вам будет интересно узнать об этом необычном мастере.
За свою короткую жизнь Чюрлёнис успел сделать так много, что заслужил славу классика литовской музыки и крупного литовского художника. Он стремился в музыке приблизиться к живописным картинам, а картинами вызывал у зрителей ощущение, что они слушают музыку.
У него есть симфонические поэмы "В лесу" и "Море". Как писал он сам в письмах к друзьям и близким, "В лесу" начинается с тихих широких аккордов, как тихий и широкий шелест литовских сосен, а "Море" состоит из шума волн, таинственной речи столетнего леса и мерцания звезд.
И несмотря на то, что композитор не может изобразить лес или море так же, как художник, музыка Чюрлёниса заставляет нас поверить, что мы действительно не только слышим, но и видим море, то спокойное, то бурное, и раскинувшийся на побережье сосновый лес.
А своими картинами Чюрлёнис вызывает у зрителей такое ощущение, как будто звучит музыка. Его картины даже имеют музыкальные названия - прелюдии, фуги, сонаты. Например:.



"Соната звезд"



"Соната весны"



"Соната пирамид"

Сонатами называются музыкальные произведения, написанные в нескольких частях. Живописные сонаты Чюрлёниса тоже состоят из нескольких картин. По содержанию они необычны и даже фантастичны - не зря же его называют символистом.
Вот, например, "Соната моря":



1 - аллегро. Высоко вздымаются волны, но они не страшные, а радостные. Со смехом набегают они на песчаные холмы-дюны, разбрасывая во все стороны брызги мелкого веселого янтаря. Еле видная над водой, стремительно летит чайка, словно хочет слиться с волнами. А за ней просвечивает через воду, как будто стремясь вырваться и взлететь, рыба.



2 - анданте. Эта часть спокойна, недвижима. Ночь, фосфорным цветом обрисованы очертания сказочного подводного города. Рядом человеческая рука держит на ладони парусное судно - хочет поднять его с морского дна на поверхность, где 2 неподвижных корабля излучают мягкий и нежный желтый свет.



3 - финал. Гигантская волна закрыла собой всё небо. Эта волна еще страшнее 9 вала у Айвазовского. Словно ожидая гибели, трепещут у подножья этой волны 4 маленьких кораблика. Вся картина полна трагического напряжения.



Художник-музыкант воплотил в этих картинах музыку моря - то жизнерадостную, то затихшую, то страшную.
Если на картины Чюрлёниса посмотреть мельком и не сосредоточить на них внимания, они кажутся непохожими на то, что мы видим вокруг себя, какими-то надуманными. Но когда первое впечатление проходит, начинаешь понимать, что всё, изображенное на картинах, не более надумано, чем ковры-самолеты, змеи-горынычи и другое, о чем мы читаем в сказках и видим на иллюстрациях к ним. За этой сказочностью кроются настоящие человеческие чувства и раздумья.
Когда французский писатель и музыкант Ромен-Роллан познакомился с картинами и музыкальными произведениями Чюрлёниса, он поразился стремлению этого мастера сблизить музыку с живописью и, сравнив его с Колумбом, открывшим Америку, сказал, что Чюрлёнис открыл новый "духовный континент", но не на земле, а в искусстве.

РАССВЕТ НА РУСИ

Чюрлёнис - явление уникальное. Другого мастера, который был бы одновременно художником и композитором, найти невозможно.
Но есть много музыкальных произведений разных эпох и народов, которые сочинены с расчетом на то, что их будут и слушать, и смотреть. Это музыка для театра и кино. И в спектакле, и в кинофильме мы слушаем музыку и смотрим на то, что происходит на сцене или экране.
Например, послушайте вступление к опере Мусоргского "Хованщина", известное также как "Рассвет над Москвой-рекой". Эта музыка хорошо звучит не только в театре, но и в концертном зале вместе с другими симфоническими произведениями. Она будет восхищать вас и красотой мелодий, напевных, как русская песня, и нарисованной композитором картиной того, как, борясь с уходящей ночью, рождается новый день. Композитор добавил к музыке 2 изобразительные подробности, уточняющие нарисованную им картину рассвета - короткие фразы гобоя и трубы, изображающие утреннюю перекличку петухов, и колокольный звон, как бы приглашающий на утреннюю молитву.
То же самое мы услышим и при исполнении "Рассвета" в оперном театре, но мы его еще и увидим - слуховое восприятие будет обогащено зрительным: лучи солнца позолотят нарисованные в глубине сцены купола церквей, раздастся колокольный звон, ночное небо станет розовым и голубым, а пустая сцена наполнится людьми. Когда мы это увидим и услышим, впечатление возрастет - зрительные образы помогут воспринять музыку, и благодаря музыке сами наполнятся чувствами. Тут на нас будет воздействовать и музыка, и живопись, и свет, и сцена с действующими актерами, и само действие.
А если мы будем знать, что старая боярская Русь сопротивлялась новому, которое хотел дать своей стране ее преобразователь Петр 1, что старому пришлось уйти в прошлое и уступить место новому - тогда мы будем слушать "Рассвет над Москвой-рекой" по-другому: услышим в этой музыке рассвет не только над Москвой-рекой, но и надо всей Русью. Возможно, что именно это и хотел выразить Мусоргский в "Хованщине".
Убедиться в том, как меняется впечатление от музыки, которую мы только слушаем или только смотрим, нетрудно. Для этого попробуйте проделать в театре или перед телевизором, где показывают оперу, балет или кинофильм, такой опыт - сначала закройте уши или выключите звук у телевизора, а потом откройте уши и закройте глаза. Вы убедитесь в том, что музыка, рассчитанная на то, чтобы ее смотрели, много теряет, если мы ее только слушаем, и бедным становится зрительный образ, который мы воспринимаем только глазами, когда он рассчитан на то, чтобы мы его услышали.

ПОЛЯ, НАРИСОВАННЫЕ МУЗЫКОЙ

Вернемся еще раз к Берлиозу, автору Траурно-триумфальной симфонии. Есть у этого композитора и Фантастическая симфония - наряду с простыми жизненными эпизодами, в ней есть и фантастический, о замысле которого композитор рассказал так: "Герой симфонии видит себя на шабаше среди скопища ведьм, колдунов и всякого рода чудовищ".
Но есть в этой симфонии другая по характеру часть - сцена в полях. Музыка этой части спокойная, безмятежная, почти не движется - такое впечатление может вызвать картина бескрайней дали, тихих, застывших в вечерних сумерках полей. Вдруг издалека раздается пастушеский рожок, а другой отвечает. Мы теперь видим не только поля, но и стада, и силуэты пастухов, слышим перекличку рожков. А спустя некоторое время издалека раздаются раскаты грома - один ближе, другой еще ближе. Тишина становится напряженной, пастушеские наигрыши - тревожными. Но гроза прошла стороной - ее рокот опять доносится издали. Затейливая мелодия пастушеской свирели на этот раз не получает отклика. Опять неподвижность и бескрайние поля.
Когда мы слушаем эту поэтичную и живописную музыку, в нашем сознании вырисовывается картина - мы видим ее внутренним зрением, которое существует у нас так же, как и внутренний слух.
Не только живопись можно услышать, но и музыку увидеть - хотя это и не обязательно. Но эти 2 самостоятельных и независимых друг от друга искусства тесно связаны друг с другом.
Точно так же близки друг другу все искусства, но мы, привыкнув замечать различия между ними, не замечаем их близости.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #16 : 20 Июнь 2018, 21:51:32 »
А МОГУТ ЛИ МУЗЫКА И ЛИТЕРАТУРА ЖИТЬ ДРУГ БЕЗ ДРУГА?

ЧТО ВАЖНЕЕ В ПЕСНЕ - МУЗЫКА ИЛИ СЛОВА?

Такой вопрос задают часто - и так же часто отвечают на него, с полной убежденностью в своей правоте.
Одни говорят, что слова важнее - они раскрывают мысль, заложенную в песне, ее идею и сюжет, а если мысль, идея и сюжет непонятны, песня становится неинтересной и ненужной. И еще ссылаются на то, что из песни слов не выбросишь - как будто музыку можно выбросить. А другие утверждают, что музыка важнее, и, в подтверждение своей правоты, называют стихи, которые никакой самостоятельной ценности не представляют - например, тот же Чайковский писал замечательные песни и романсы на посредственные слова.
Кто прав в этом споре? Прислушаемся к песням, проследим за их судьбой и вспомним то, как они создавались.
Прочитайте рассказ Горького "Как сложили песню". В этом рассказе ничего не придумано - Горький сам видел и слышал всё описанное, когда жил в Арзамасе:

"Вот как две женщины сложили песню, под грустный звон колоколов монастыря, летним днем. Это было в тихой улице Арзамаса, пред вечерней, на лавочке у ворот дома, в котором я жил. Город дремал в жаркой тишине июньских будней. Я, сидя у окна с книгой в руках, слушал, как моя кухарка, дородная рябая Устинья, тихонько беседует с горничной моего шабра, земского начальника.
- А еще чего пишут? - выспрашивает она мужским, но очень гибким голосом.
- Да ничего еще-то, - задумчиво и тихонько отвечает горничная, худенькая девица, с темным лицом и маленькими испуганно-неподвижными глазами.
- Значит, - получи поклоны да пришли деньжонок, - так ли?
- Вот...
- А кто как живет - сама догадайся... эхе-хе... В пруду, за садом нашей улицы, квакают лягушки странно стеклянным звуком; назойливо плещется в жаркой тишине звон колоколов; где-то на задворках всхрапывает пила, а кажется, что это храпит, уснув и задыхаясь зноем, старый дом соседа.
- Родные, - грустно и сердито говорит Устинья, - а отойди от них на три версты - и нет тебя, и отломилась, как сучок! Я тоже, когда первый год в городе жила, неутешно тосковала. Будто не вся живешь - не вся вместе, - а половина души в деревне осталась, и всё думается день-ночь: как там, что там?..
Ее слова словно вторят звону колоколов, как будто она нарочно говорит в тон им. Горничная, держась за острые свои колени, покачивает головою в белом платке и, закусив губы, печально прислушивается к чему-то. Густой голос Устиньи звучит насмешливо и сердито, звучит мягко и печально.
- Бывало - глохнешь, слепнешь об злой тоске по своей-то стороне; а у меня и нет никого там: батюшка в пожаре сгорел пьяный, дядя - холерой помер, были братья - один в солдатах остался, ундером сделали, другой - каменщик, в Койгороде живет. Всех будто половодьем смыло с земли...
Склоняясь к западу, в мутном небе висит на золотых лучах красноватое солнце. Тихий голос женщины, медный плеск колоколов и стеклянное кваканье лягушек - все звуки, которыми жив город в эти минуты. Звуки плывут низко над землею, точно ласточки перед дождем. Над ними, вокруг их - тишина, поглощающая всё, как смерть.
Рождается нелепое сравнение: точно город посажен в большую бутылку, лежащую на веку, заткнутую огненной пробкой, и кто-то лениво, тихонько бьет извне по ее нагретому стеклу.
Вдруг Устинья говорит бойко, но деловито:
- Ну-кось, Машутка, подсказывай...
- Чего это?
- Песню сложим...
И, шумно вздохнув, Устинья скороговоркой запевает:

Эх, да белым днем, при ясном солнышке.
Светлой ноченькой, при месяце...

Нерешительно нащупывая мелодию, горничная робко, вполголоса поет:

Беспокойно мне, девице молодой...

А Устинья уверенно и очень трогательно доводит мелодию до конца:

Всё тоскою сердце мается...

Кончила и тотчас заговорила весело, немножко хвастливо:
- Вот она и началась, песня! Я те, милая, научу песни складывать, как нитку сучить... Ну-ко...
Помолчав, точно прислушавшись к заунывным стонам лягушек, ленивому звону колоколов, она снова ловко заиграла словами и звуками:

Ой, да ни зимою вьюги лютые,
Ни весной ручьи веселые...

Горничная, плотно придвинувшись к ней, положив белую голову на круглое плечо ее, закрыла глаза и уже смелее, тонким вздрагивающим голоском продолжает:

Не доносит со родной стороны
Сердцу весточку утешную...

- Так-то вот! - сказала Устинья, хлопнув себя ладонью по колену. - А была я моложе - того лучше песни складывала! Бывало, подруги пристают: "Устюша, научи песенке!" Эх, и зальюсь же я!.. Ну, как дальше-то будет?
- Я не знаю, - сказала горничная, открыв глаза, улыбаясь.
Я смотрю на них сквозь цветы в окне; певицы меня не замечают, а мне хорошо видно глубоко изрытую оспой, шершавую щеку Устиньи, ее маленькое ухо, не закрытое желтым платком, серый бойкий глаз, нос прямой, точно у сороки, и тупой подбородок мужчины. Это баба хитрая, болтливая; она очень любит выпить и послушать чтение святых житий. Сплетница она на всю улицу, и больше того: кажется, все тайны города в кармане у нее. Рядом с нею, крепкой и сытой, костлявая, угловатая горничная-подросток. Да и рот у горничной детский: маленькие, пухлые губы надуты, точно она обижена, боится, что сейчас еще больше обидят, и вот-вот заплачет.
Над мостовой мелькают ласточки, почти касаясь земли изогнутыми крыльями: значит, мошкара опустилась низко, - признак, что к ночи соберется дождь. На заборе, против моего окна, сидит ворона неподвижно, точно из дерева вырезана, и черными глазами следит за мельканием ласточек. Звонить перестали, а стоны лягушек еще звучней, и тишина гуще, жарче.

Жаворонок над полями поет,
Васильки-цветы в полях зацвели, -

задумчиво поет Устинья, сложив руки на груди, глядя в небо, а горничная вторит складно и смело:

Поглядеть бы на родные-то поля!

И Устинья, умело поддерживая высокий, качающийся голос, стелет бархатом душевные слова:

Погулять бы, с милым другом по лесам!..

Кончив петь, они длительно молчат, тесно прижавшись друг ко другу; потом женщина говорит негромко, задумчиво:
- Али плохо сложили песню? Вовсе хорошо ведь...
- Гляди-ко, - тихо остановила ее горничная.
Они смотрят в правую сторону, наискось от себя: там, щедро облитый солнцем, важно шагает большой священник в лиловой рясе, мерно переставляя длинный посох; блестит серебряный набалдашник, сверкает золоченый крест на широкой груди.
Ворона покосилась на него черной бусиной глаза. И, лениво взмахнув тяжелыми крыльями, взлетела на сучок рябины, а оттуда серым комом упала в сад.
Женщины встали, молча, в пояс, поклонились священнику. Он не заметил их. Не садясь, они проводили его глазами, пока он не свернул в переулок.
- Охо-хо, девушка, - сказала Устинья, поправляя платок на голове, - была бы я помоложе да с другой рожей...
Кто-то крикнул сердито, сонным голосом:
- Марья!.. Машка!..
- Ой, зовут...
Горничная пугливо убежала, а Устинья, снова усевшись на лавку, задумалась, разглаживая на коленях пестрый ситец платья.
Стонут лягушки. Душный воздух неподвижен, как вода лесного озера. Цветисто догорает день. На полях, за отравленной рекой Тёшей, сердитый гул, - дальний гром рычит медведем".

Эти простые русские женщины приехали в город из деревни, работают в чужих домах и не находят покоя от тоски по своей стороне.
Любовь к песне живет в душе этих женщин, как и в душе каждого человека. Обе они готовы сложить новую песню из своих раздумий и чувств и найти в песне, самими созданной, душевное облегчение и жизненную опору.
Так зародилась и стала складываться на наших глазах песня. Горький просто описал этот таинственный, немножко непонятный акт творчества. В этой простоте заключена мудрость писателя, его талант и наблюдательность, помогающая проникнуть внутрь всего, что он видел и о чем писал.
Он раскрыл эту сердцевину перед нами в сцене рождения песни, показал, как просто и естественно создавали творцы из народа свои песни, не будучи поэтами и композиторами. Для народных творцов песня никогда не делилась на музыку и стихи - мелодия создавалась вместе со словами, а слова возникали вместе с мелодией.
Если бы мы спросили Устинью или Машу, что в песне важнее - мелодия или слова, они бы ответили: "А что в человеке важнее - ум или сердце?" - или: "А разве они порознь существуют?"
И в самом деле, в народной песне, которая создавалась безвестными творцами, музыка и слова существовали вместе - это был неразделимый сплав, цельное, неразрывное и единое музыкально-поэтическое искусство. Таким единым и неразделимым в народной песне был сплав мыслей и чувств, ума и сердца народа, создавшего эти песни.

КОГДА ПЕСЕННЫЕ СТИХИ ЖИВУТ БЕЗ МУЗЫКИ?

Вы знаете песню "Ревела буря, дождь шумел, во мраке молнии блистали, и беспрерывно гром гремел, и ветры в дебрях бушевали". А можете ли вы ответить на вопрос - народная это песня или нет?
И то, и другое. Кто сочинил музыку этой песни, мы пока еще не знаем - имя ее создателя неизвестно. А вот автор стихов - поэт-декабрист Рылеев, повешенный за то, что участвовал в организации восстания, и за стихи, возмущавшие народ против самодержавия.
Выпуская сборник своих дум, Рылеев и не помышлял, что дума о Ермаке будет положена на музыку и превратится в народную песню.
Став песней, дума о Ермаке зажила новой жизнью, но продолжала жить и самостоятельно, как стихотворение талантливого поэта. И все-таки прочитайте стихи без музыки, а потом спойте мелодию без слов - вы почувствуете, что, связанные воедино, они обретают силу, которой порознь не имеют.
Таких песен, рожденных от слияния стихов известных поэтов с музыкой забытых народных сочинителей, мы знаем много - "Кольцо души-девицы" Жуковского, "Сквозь волнистые туманы" Пушкина, "Соловьем залетным" Кольцова, "Выхожу один я на дорогу" Лермонтова, "Коробейники" Некрасова.
Так складывались не только русские, но и украинские песни. Например, мелодии песен "Заповiт" и "Реве та стогне Днiпр широкий" на стихи Шевченко сочинены учителями - полтавский учитель пения Гладкий сочинил мелодию "Заповiта", а белгородский учитель русского языка и латыни Крыжановский сочинил мелодию песни "Реве та стогне Днiпр широкий". Профессиональными музыкантами они так и не стали, поэтому, даже зная их имена, мы называем сочиненные ими песни народными.
Стихи, ставшие народными песнями, проникнуты любовью к народу, сочувствием к его тяжелой доле, пониманием народной жизни. В этих стихах поэты радовались и печалились вместе с народом. Поэтому народ сложил музыку на эти стихи и запел их, как свои собственные, им самим созданные.
Народные певцы, передавая песни из уст в уста, изменяли и мелодии, и слова. Например, в песне "Колодники" припев "динь-бом, слышен звон кандальный" родился в народе - в стихотворении Алексея Толстого никакого припева вообще нет.
Изменениям подвергались даже стихи Пушкина. По-разному пелись его слова в песне "Узник". Стихи эти нравились народу за смелый образ молодого орла, призывающего к свободе. Но сложный язык пушкинского стихотворения непривычен для народных песен, и народ, внося свои изменения, старался сделать Пушкинские строки простыми и понятными.
Так стихи, созданные известными поэтами-профессионалами, с музыкой мастеров из народа, становились песнями. Поэтому мы встречаем эти стихи и в сборниках песен, и в сборниках стихов.

НОВАЯ ЖИЗНЬ ПЕСЕННОЙ МЕЛОДИИ

Нетрудно представить себе, что на литературном или музыкальном вечере с эстрады будут прочитаны стихотворения "Узник", "Дума о Ермаке", "Заповiт" - но вряд ли на этом вечере будет пропета только мелодия этих песен без слов, как вокализ.
А в концертах фортепьянной, камерной и симфонической музыки с бессловесным звучанием песен мы встречаемся часто - это и "Камаринская" Глинки, и симфонии Чайковского, и струнные квартеты Бетховена.
Музыка песни без слов много теряет, но, соприкасаясь с инструментальной музыкой, приобретает не меньше. Композитор получает возможность раскрытия песенной мелодии так, что мы даже и не догадываемся, в каком простом и скромном виде она сложена своими создателями. В симфоническом оркестре композитор передает мелодию от одного инструмента к другому, добавляет подголоски, заставляет ее звучать то тихо в исполнении одного инструмента, то громко, сливая все инструменты оркестра, может соединять одну мелодию с другими, добавляя свои собственные. Скромная песенная мелодия, включаясь в поток симфонической музыки, разрастается до огромных масштабов.
Конечно, никакая симфония не заменит песню - но композитор о такой замене даже и не помышляет. Например, Кабалевский сочинял музыку к фильму "Щорс". В этом фильме есть такой эпизод - по выжженной, растерзанной врагами украинской земле медленно идут бойцы и несут на носилках умирающего командира.
Кабалевский и Довженко долго думали, какая музыка должна звучать в этом печальном и героическом эпизоде, всматривались и вслушивались в безмолвные кадры фильма. Но эти кадры не были безмолвными - командир своими предсмертными словами просил бойцов не выпускать оружия из рук до полной победы над врагом.
Этот умирающий, но зовущий к борьбе командир чем-то напоминает Шевченко. Поэтому в оркестре зазвучала народная мелодия "Заповiт" - без слов, без пения. Музыка, выросшая из песни, наполнила этот эпизод силой и смыслом - она протянула нить от современных героев к первым революционерам и зазвучала, как реквием памяти всех, кто погиб за Украину.
Так что не только слова, но и мелодия несет в себе идею, мысль песни, раскрывает ее характер. Даже оставшись без слов, песенная мелодия, как музыкальный символ, помогает слушателям ощутить характер музыки и делает понятным замысел композитора и содержание произведения.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #17 : 20 Июнь 2018, 21:58:23 »
МАССОВАЯ ПЕСНЯ

Так с полным правом мы можем назвать современную песню. Эта песня стала частью жизни всего народа, и трудно представить, что когда-то общенародных песен просто не существовало.
Когда бОльшая часть народа жила в селах и деревнях, народная песня была преимущественно крестьянской. Народ пел о своей тяжелой доле под гнетом помещиков, в этих песнях звучали гнев и ненависть к помещичьему строю, терпеть который крестьянам было трудно. Помещики боялись этих песен.
А потом запели свои боевые песни рабочие и революционеры. Могли ли спокойно относиться к этим песням те, против кого они направлены? Вместе с революционерами песни уходили в подполье - их пели шепотом, вполголоса, чтобы не навести на след полицию. Песня стала участником борьбы, ее запрещали, боролись с ней, как с врагом, а тех, кто ее пел, арестовывали и ссылали на каторгу.
В тех кругах помещичье-дворянского аристократического общества, которые чувствовали приближение народного восстания и были как будто стеной отгорожены от рабочих и крестьян, пели свои песни - сентиментальные, далекие от народной жизни, лишенные мыслей и чувств, эти песни были непонятны народу.
Впоследствии песни рабочих и крестьян пришли на помощь строителям новой жизни. Эти песни стали основой, на которой выросла и развивалась общенародная массовая песня. Она выражает мысли и чувства всего народа, объединенного общими интересами.
У этой общенародной массовой песни обычно 2 автора - поэт и композитор. И хоть издаются песни музыкальными издательствами, без поэта, написавшего слова, не могла бы родиться песня.
Поэты и композиторы создали столько массовых песен, что перечислить их все не представляется возможным. Лучше вы сами вспомните песни братьев Покрасс, Васильева-Буглая, Александрова, Дунаевского и поэтов, на чьи слова они писали свои песни. Не забудьте Дешкина и Жарова, сочинивших пионерскую песню "Взвейтесь кострами, синие ночи". Вспомните песни войны, песни, написанные в послевоенные годы. Песни лирические, распевные - "Вечер на рейде" Соловьева-Седого и Чуркина, "Подмосковные вечера" Соловьева-Седого и Матусовского. Песни бодрые, маршевые - "Гимн демократической молодежи" Новикова и Ошанина, "Солнечный круг" Островского и Ошанина. Песни, окрашенные романтикой далеких походов - "Орленок" Белого и Шведова, "Песня о тревожной молодости" Пахмутовой и Добронравова. Песни о военных годах - "Ой, Днипро, Днипро" Фрадкина и Долматовского, "На безымянной высоте" Баснера и Матусовского. Шутливо-танцевальные песни - "Я шагаю по Москве" Петрова и Михалкова.
Вчитайтесь и вслушайтесь в слова этих песен - вы найдете в них мысли, чувства и образы. Слова песен увлекают не меньше, чем музыка, на которую они поются. Но вряд ли эти слова живут, как самостоятельные стихотворения, которые можно читать на литературном вечере - они писались специально для того, чтобы пуститься в полет по жизни, именно как песни, вместе с музыкой. Точно так же создавались слова и в народных песнях - они редко живут отдельно от музыки, самостоятельной поэтической жизнью.
Поэт и композитор всегда трудятся над песней вместе. Часто поэт пишет слова до того, как композитор начнет сочинять музыку, иногда слова и мелодия создаются одновременно, а бывает, что и мелодия начинает песню, потом поэт пишет слова. Но главное при этом - совместность работы композитора и поэта (а иногда даже и в одном лице).
Поэты подсказывают композиторам ритм песни, форму, строение, а композиторы принимают участие в сочинении слов, что-то меняя в стихах, предложенных поэтом. Это похоже на то, как в давние времена народ складывал песни.
И не случайно многие современные песни получают такое широкое распространение, что во всех странах их называют народными, забывая, кто их сочинил.

"КРЫЛЬЯ" ПЕСНИ

Поэт Ошанин, который вместе с композитором Новиковым сочинил "Гимн демократической молодежи", однажды рассказал интересную историю. В Австрии, на международном фестивале молодежи и студентов, он услышал, как швейцарцы поют "Песню о встречном" Шостаковича и Корнилова. Ошанина заинтересовало, знают ли швейцарцы, кто написал эту песню, и он спросил, какую песню они поют.
"Неужели вы не знаете этой песни?" - удивились они. - "Ее поют и в Швейцарии, и в Венгрии, и в Америке. Нам даже рассказывали, что ее знают и в России".
Кто сочинил эту песню - швейцарцы так и не узнали. Не знают этого и в других странах, где песню Шостаковича иногда поют с новыми словами. Перелетев через границу, она стала для многих народной песней, и мало кто знает, где и кем она создана.
Похожую историю рассказал один журналист, приехав из Венгрии: "Молодые крестьяне попросили нас послушать в их исполнении венгерские народные песни. Мы удивились, когда они запели "По долинам и по взгорьям". Мы сказали, что это дальневосточная партизанская песня. Они ответили, что там нет ни слова ни о партизанах, ни о Дальнем Востоке, что это песня об их счастливой жизни. Потом они сказали, что исполнят другую народную песню, и запели "Если завтра война" Покрасса. На этот раз мы не стали спорить и ответили, что у нас тоже поют эту песню".
А вот еще интересная история. В Японии есть небольшое кафе, которое заполняют молодые любители пения. Это кафе называется "Катюша". Имя написано русскими буквами на книжках со словами русских, французских и японских песен.
Откуда взялось в Японии русское имя? После войны в разных странах распространились русские песни - в том числе и "Катюша" Блантера и Исаковского. Ее именем даже назвали реактивный миномет. И везде неизвестные стихотворцы придумывали к ней новые слова. Например, итальянские партизаны пели ее под названием "Свистит ветер". Она залетела и на Восток, став любимой песней японской молодежи.
Последний пример напомнит вам о судьбе "Интернационала" - песни, известной практически всем. Многие сборники песен начинаются "Интернационалом", и мы так привыкли к этой песне, что считаем ее своей. Точно так же и в странах Европы, Америки, Азии, Африки и Австралии считают "Интернационал" своей песней, хотя написали ее французский поэт Потье и бельгийский композитор Дегейтер.
Исаковский назвал музыку "крыльями" песни - это красивое, поэтичное и верное определение. Ведь, при всем равноправии музыки и слов, жизнь песне дает музыка - ни одни стихи не станут песней, пока их не поднимут в полет музыкальные "крылья".
Но эти "крылья" должны быть такие сильные, чтобы и самим взлететь, и слова за собой поднять. Хорошие стихи не станут песней, если на них написана плохая музыка. Это значит, что на слабых "крыльях" не в силах подняться в песенный полет даже Пушкин.
А вот с обратной картиной мы иногда встречаемся - могучие "крылья" поднимают даже слабые посредственные стихи. И так прекрасен полет этих "крыльев", что мы перестаем замечать изъяны поднятых в полет стихов - озаренные светом музыки, они и сами начинают светиться отраженными лучами. Этим и объясняется тот факт, что у Чайковского мы встречаем песни и романсы, сочиненные на посредственные стихи.
Но пусть этот известный факт не будет служить оправданием плохих стихов в песне - лучше на вопрос, что в песне важнее, музыка или стихи, ответить вопросом: "Разве они порознь существуют?"

ЧТО БЫЛО БЫ С МУЗЫКОЙ БЕЗ ЛИТЕРАТУРЫ?

Представьте, что на свете нет ни прозы, ни поэзии, ни драматургии, ни музыки, которая с ними связана. Что случится тогда с музыкой?
Нам придется распрощаться с песнями - народными и профессиональными, детскими и взрослыми, сольными и хоровыми, массовыми и эстрадными, лирическими и героическими, шуточными и серьезными, созданными давно и только задуманными, с песнями разных стран и народов.
Вслед за песнями исчезнут романсы, дуэты, трио, квартеты и другие ансамбли для голосов, музыка для детских, юношеских, женских, мужских и смешанных хоров. Та же судьба постигнет и крупные произведения, в которых к прозе и поэзии прибавляется драматургия - это кантата, оратория, оперетта, мелодрама и опера.
А если исчезнут песни, то исчезнут и оркестровые, камерные, фортепьянные произведения, в которых использованы мелодии этих песен - ведь песенными мелодиями разных народов пользовались все композиторы.
Нам и с балетом надо расстаться - в основе балета лежит литературное произведение, например, трагедия Шекспира "Ромео и Джульетта" у Прокофьева, поэма Пушкина "Медный всадник" у Глиэра, сказки "Лебединое озеро", "Спящая красавица" и "Щелкунчик" у Чайковского или специально написанная по заказу пьеса "Гаянэ" у Хачатуряна.
Есть также "программные" произведения, названия которых указывают на их связь с литературой - например, симфоническая сюита Хренникова "Много шума из ничего" по Шекспиру и симфонические "гравюры" Караева "Дон Кихот" по Сервантесу. Такие произведения тоже не могли бы появиться, если бы не было литературы.
Теперь мы ясно видим, какую опору для музыки представляет ее сестра-литература - из музыки литературы не выбросишь. Благодаря литературе музыка становится богаче, сильнее воздействует на слушателей, делается понятной и доступной.

ЧТО БЫЛО БЫ С ЛИТЕРАТУРОЙ БЕЗ МУЗЫКИ?

Первой жертвой исчезновения музыки стали бы стихи - раз нет песен, не было бы и причины их сочинять.
Не жили бы вместе с музыкой литературные произведения - а ведь музыка обогащала их и раскрывала с новой стороны. Возьмем, например, Пушкина - оперы "Руслан и Людмила" Глинки, "Русалка" и "Каменный гость" Даргомыжского, "Борис Годунов" Мусоргского, "Пир во время чумы" и "Капитанская дочка" Кюи, "Дубровский" Направника, "Моцарт и Сальери", "Сказка о царе Салтане" и "Золотой петушок" Римского-Корсакова, "Евгений Онегин" и "Пиковая дама" Чайковского, "Алеко" и "Скупой рыцарь" Рахманинова, "Мавра" Стравинского, балеты "Бахчисарайский фонтан" и "Кавказский пленник" Асафьева, "Медный всадник" и "Домик в Коломне" Глиэра, романсы на Пушкинские стихи.
Всё это вдохновлено Пушкиным, но и композиторы обогатили Пушкинское творчество - трудно представить "Онегина" и "Пиковую даму" без Чайковского, "Бориса Годунова" без Мусоргского, сказки без Римского-Корсакова.
А кто бы знал Мея, если бы Римский-Корсаков не написал на его сюжеты "Псковитянку" (преквел - "Боярыня Вера Шелога") и "Царскую невесту"? Никто бы не знал и Ратгауза, на чьи стихи Чайковский написал несколько романсов, в том числе и "Ночь". Эти стихи вызвали в нем какие-то мысли и чувства, которые вдохновили его на создание музыки.
Есть и еще одна область литературы, которая вполне может обходиться без музыки - и все-таки предпочитает брать ее себе в союзницы. Это драматургия - пьесы для театра и сценарии для кино. Режиссеры привлекают композиторов для написания музыки, усиливающей впечатление от спектакля или кинофильма. Если бы там не было музыки, спектакль или кинофильм много потеряли бы.

РОДНЫЕ СЕСТРЫ

Но и это еще не всё. Литература, как искусство слова, даже не связанная с музыкой в единое поэтическое или драматическое целое, часто рассказывает о музыке, описывает ее звучание, делает ее участником событий и переживаний, заставляет нас слышать ее со страниц прозы или стихов.
Литература много потеряла бы, если бы у нее не было такой возможности. Не могли бы появиться рассказы "Певцы" Тургенева, "Слепой музыкант" Короленко, трагедия "Моцарт и Сальери" Пушкина, роман "Жизнь Бетховена" Ромен-Роллана и другие произведения, посвященные музыке, исчезло бы множество страниц Лермонтова, Есенина, Гоголя, Горького, Паустовского.
А попробуйте представить без музыки "Войну и мир" Толстого. Музыка звучит и в дни мира, и в дни войны. Причем это и песни, и танцы, и марши - везде мы встречаемся с 3 "китами".
Песни, романсы и хоры звучат часто. Поют солдаты - пехотинцы и кавалеристы, то с запевалой-барабанщиком, то с ложечником. Поют таборные песни цыгане. Много поют в доме Ростовых. Денисов, аккомпанируя себе на клавикорде, исполняет романс. Поют Борис Друбецкой, Николенька и Соня. Поют порознь, дуэтами и квартетом. А Наташа вообще без музыки и дня прожить не может - она учится профессиональному пению. Все наслаждались ее прекрасным голосом и хотели еще раз услышать его. Наташа пела и для себя, и для гостей, и для князя Андрея. Кроме того, она училась играть на клавикордах, арфе и гитаре.
Танцевальная музыка звучит на балах и праздниках - это мазурки, котильоны, экосезы, полонезы и вальсы. Именно под звуки вальса Наташа впервые встретилась с князем Андреем. И трудно отделить поэтичные строки Толстовского романа от волшебной мелодии Прокофьевского вальса.
Кроме того, кучер Митька играл на балалайке "Барыню", а дядюшка Ростовых пел под гитару охотничьи песни. Можно вспомнить и военные марши, и церковные перезвоны. В общем, звуча со страниц произведения, музыка неотделима от литературы, как и от всей жизни.
Естественность звучания "Войны и мира" на оперной сцене как раз и объясняется тем, что весь роман пронизан музыкальностью.
Так сестра-музыка, обогащенная литературой, не осталась в долгу - музыка без литературы не могла бы жить полной жизнью, но и литературе без музыки пришлось бы нелегко.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #18 : 20 Июнь 2018, 22:31:10 »
НАДО ЛИ ЧТО-НИБУДЬ ПРЕДСТАВЛЯТЬ ПРИ СЛУШАНИИ МУЗЫКИ?

"ВЕСЕЛАЯ И ГРУСТНАЯ"

Вы часто бываете в хорошем настроении, вам радостно, легко на душе, хочется улыбаться, но отчего - вы и сами не знаете. Просто вы радуетесь.
А бывает и наоборот - становится грустно, тревога просыпается в мыслях и чувствах, даже плакать хочется. И опять вы не знаете, отчего вам грустно.
Музыка тоже бывает веселой и грустной. Например, у Бетховена есть фортепьянные пьесы, которые всегда исполняются вместе. Они так и называются - "Веселая и грустная".
Что мы в них услышим, как их понять? Надо ли представлять какую-нибудь картину? Конечно, нет. Ищите только радость в одной, печаль в другой. Ведь чувства радости и печали играют большую роль в жизни человека. Люди, которые не радуются и не печалятся, не умеют быть серьезными и веселыми, не способные на гнев и доброту, скучны и неприятны.
То же самое происходит и с музыкой, если в ней нет никаких человеческих чувств. А Бетховенские пьесы, в которых заключена человеческая радость и печаль, понятны всем. Почувствовать в них улыбку и слезу - это и значит понять их.

БУРЯ И ПОКОЙ

Считается, что каждый человек слышит и понимает музыку по-своему, но это не совсем так. Например, люди по-своему воспринимают те же Бетховенские пьесы - одни вспомнят детство, своих друзей, другие свяжут свои впечатления со стихами, а третьи с событиями сегодняшней жизни. Но никто не услышит веселое при исполнении "Грустной", а грустное при исполнении "Веселой".
Есть музыка, которая изображает бурю. Каждый услышит в ней что-то свое, свяжет музыку с переживаниями, мыслями, воспоминаниями. Для одних это буря боев и сражений, для других буря на море, для третьих буря в душе человека - но это музыка бури, а не тишины и покоя.
И наоборот - есть музыка, в которой все услышат покой и тишину. Они могут быть напряженными и тревожными, как затишье перед грозой, битвой или несчастьем, или спокойными, как лунная ночь, серьезными и улыбчивыми, близкими и далекими - но всегда останутся тишиной и покоем.
Вряд ли в музыке веселой польки почудится грусть и печаль, а в музыке траурного марша веселые танцевальные образы. Но одну и ту же музыку мы можем воспринимать по-разному - в зависимости от настроения. Если у вас случилась беда и на душе тяжело, то веселая музыка может вызвать раздражение - вам от нее еще грустнее станет. А грустная музыка успокоит вас, наполнит силой и поможет с собственной грустью справиться.
Композиторы часто использовали такие контрасты в своей музыке. Кармен погибает на фоне жизнерадостного марша - от этого ее смерть производит сильное впечатление. Глупые рассуждения царя Додона об управлении государством звучат смешно, так как он поет их на серьезную музыку. А Риголетто узнает о смерти дочери под звуки легкомысленной песенки герцога - этот контраст делает переживания старика ужасными.
Наше восприятие музыки зависит не только от самой музыки, а еще и от нас, не только от того, ЧТО мы слушаем, но и от того, КАК мы слушаем - ведь буря и покой бывают и в музыке, и в человеческой душе.

ЧУВСТВА И МЫСЛИ

Радость и печаль, бодрость и усталость, восторг и отчаяние, любовь и ненависть, гнев и нежность доступны и понятны всем людям. Эти чувства лежат в основе музыкального языка, который понятен всем людям на земном шаре и в переводе не нуждается. А так как чувства связаны с мыслями, то и музыка передает людям не только чувства, но и мысли.
Например, Бетховенские пьесы "Веселая и грустная" всегда исполняются вместе, но Бетховен указал, что сначала надо играть "Веселую", потом "Грустную", а потом опять "Веселую" - без радости и грусти человеку не прожить, но радость важнее, она делает человека сильным и мужественным. Радость должна одерживать победу над печалью.
Так от порядка исполнения изменилась не только форма сочинения и последовательность выраженных в нем чувств, но и заложенная в нем мысль.

ГЕРОИЧЕСКАЯ СИМФОНИЯ

Бетховен в музыке, как Шекспир в поэзии и драматургии, потрясает нас силой чувств и мыслей. Их равновесие мы ощущаем в любом творении обоих.
Вот какую историю имеет, например, 3 симфония Бетховена. В творчестве композитора, как в реке, слились 2 потока - один был рожден героическими настроениями французской революции, а другой болезнью Бетховена, которая привела его к глухоте. Героизм и скорбь - основные части Бетховенского творчества, насыщенного борьбой и устремленного к радости. В поисках жизненного героя, который отвечал бы его настроениям, Бетховен обратился к образу Наполеона, восхищенный его военными победами, мужеством и волей, веря в его революционные идеи. Бетховен написал на партитуре 3 симфонии посвящение Наполеону. Но когда Наполеон стал императором Франции, Бетховен понял, что он будет попирать человеческие права, ставить себя выше других, станет тираном. Заглавный лист партитуры был уничтожен, под заголовком появилось слово "героическая". Мы и воспринимаем музыку этой симфонии как героическую - по-другому услышать ее невозможно:
1 часть наполнена напряженной борьбой. Темы-мелодии сталкиваются друг с другом, порой кажется, что всё смешалось, рушится, и произойдет катастрофа - но борьба продолжается.
2 часть - траурный марш. Скорбная мелодия чередуется с мужественными и героическими, и мы понимаем - хоронят не обычного человека, а героя.
3 часть - передышка после похорон. Собираются новые силы - призывные фанфары зовут не скорбеть и не рыдать, а продолжать борьбу за то дело, за которое погиб герой.
Финал - начинается так же, как 1 часть. Потом разрастается поток музыки - ширится, крепнет и выливается в гимн радости, прославляющий героя, поющий о продолжающейся жизни.
В этой музыке тоже не надо искать определенных картин - разве мало повести о прекрасном герое, мужественной борьбе, его героической гибели и торжестве жизни?

2 "ОСТРОВА"

В начале 20 века 2 композитора создали музыкальные произведения с необычными названиями - "Остров радости" и "Остров мертвых". По своим названиям эти сочинения выстраиваются в один ряд с Бетховенскими пьесами - в этих сочинениях воплощены те же чувства, что лежат и в основе "Веселой и грустной", только в более развитой форме.
Симфоническую поэму "Остров мертвых" создал Рахманинов под впечатлением мрачной картины немецкого художника Беклина "Остров мертвых".



Но Рахманинов был русским композитором - поэтому его музыка напоминает протяжную русскую народную песню. В ней можно услышать и щемящую тоску, и рыдания, которые невозможно сдержать, и предчувствие смерти, и гневный протест против нее. Но как бы ни был сложен мир человеческих чувств, воплощенный Рахманиновым, в этой поэме преобладают чувства печальные, как в Бетховенской "Грустной".
Контрастом к Рахманиновской музыке звучит музыка фортепьянной поэмы французского композитора Дебюсси "Остров радости". Она написана под впечатлением картины французского художника Ватто "Паломничество на остров Киферу".



Мы слышим в ней и смех, и пение, и танцы, и журчание ручьев, и перезвон колоколов - это остров, в котором уместилось целое море радости, как в Бетховенской "Веселой".
Оба "острова" относятся к программной музыке - каждый из них имеет название, которое делает понятным замысел композитора, направляет внимание слушателей. Но чтобы понять их музыку, не обязательно знать программу этих сочинений - в них нет развивающегося сюжета, а только выражены понятные всем людям чувства радости и печали. Чтобы пережить эти чувства, можно и не знать картину Беклина, изображающую скалистый остров, лишенный жизни, окруженный морем, словно вдавленный в него тучами, не обязательно знать и картину Ватто, на которой художник изобразил веселую компанию, приехавшую в раскрашенной лодке на остров радости и любви - хотя знание этих картин, конечно, обогатит и нас самих, и наше восприятие музыки Рахманинова и Дебюсси.

"РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА"

Иное дело - сложное произведение, где есть развивающийся сюжет, в музыке воплощены образы действующих лиц, изображены события. Послушайте симфоническую фантазию "Ромео и Джульетта". Если вы не читали Шекспира, вам будет труднее понять музыку Чайковского, чем если бы вы были знакомы с трагедией английского поэта и драматурга.
Чайковский начал свое произведение с церковного хорала - так он знакомит нас с монахом Лоренцо, наставником и покровителем Ромео Монтекки и Джульетты Капулетти, которого Шекспир наделил умом и добрым сердцем.
В музыке много столкновений и борьбы - Чайковский передал этой музыкой атмосферу вражды семей Монтекки и Капулетти. Зная Шекспира, вы услышите в музыке и образы влюбленных героев трагедии. Услышите их смерть в траурном звучании финала.
Конечно, не зная Шекспира, вы всё равно услышите в симфонической фантазии Чайковского и хорал, и напряженную борьбу, и эпизоды нежной любви, и трагическую развязку драмы - всё это есть в самой музыке. Но зная программу, ощущая в музыке образы Шекспировских героев, вы воспримете музыку полнее, она произведет на вас большее впечатление, заставит думать о любви и ненависти, о дружбе и вражде, о жизни и смерти.
То же самое относится и к другим программным произведениям. Кто знаком с литературой, живописью или событиями из действительной жизни, вдохновившими композитора, владеет ключом к пониманию этой музыки.
Например, разве не потеряется для вас многое в "Картинках с выставки" Мусоргского, если вы не будете знать названия этих картинок?
Слушая симфоническую сюиту "Шехерезада", вы получите удовольствие, даже если и не читали арабские сказки "1001 ночь". Да Римский-Корсаков и не требовал от слушателей подробного сравнения ее с сюжетом определенных сказок. Он напечатал в нотах лишь краткое изложение своего замысла: "Много чудес рассказала султану Шахрияру Шехерезада, приводя стихи поэтов и слова песен, сплетая сказки и рассказы". Объединяющей нитью являются короткие вступления для скрипки, рисующие Шехерезаду, рассказывающую султану сказки.
Каждый может свободно фантазировать, связывая разные части музыки Римского-Корсакова с восточными сказками. Но у тех, кто читал "1001 ночь", фантазия будет богаче и музыка откроется им щедрее, чем тем, кто этих сказок не читал.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #19 : 20 Июнь 2018, 22:32:35 »
ЛУННАЯ СОНАТА

Некоторые говорят: "Когда смотришь на картину, всё сразу понятно - а музыку понять труднее, для этого надо много знать". Верно ли, что живопись понятна, даже если мы ничего не знаем о картине? Конечно, если мы смотрим на пейзажи "Золотая осень" Левитана, "Рожь" Шишкина, "Грачи прилетели" Саврасова, портреты "Стрекоза" Репина, "Девочка с персиками" Серова или "Неутешное горе" Крамского, то поймем даже без подготовки, что на них изображено - сами названия картин помогут нам.













Но если мы не умеем всматриваться и вдумываться в живопись, мы поймем картины поверхностно, разберемся во внешнем сюжете (березы, рожь, девочка на жердочке, убитая горем женщина) - а чувства и мысли, заложенные художниками в эти простые картины, могут до нас и не дойти, незамеченными останутся и художественные особенности этих картин.
То же самое относится и к более сложным картинам. Например, понятно ли будет вам полотно Сурикова "Утро стрелецкой казни", если вы не знакомы с царствованием Петра 1, с его борьбой за новый уклад жизни на Руси?



А поймете ли вы картины Репина "Арест пропагандиста", "Отказ от исповеди", "Не ждали", если вы не знаете о революционерах, которые вели борьбу с самодержавием?







Да и на обычный портрет вы смотрите по-разному - в зависимости от того, что вам известно о личности, изображенной на портрете. Много знаний и опыта нужно вам накопить, чтобы не только оценить внешнюю сторону и сюжет картин "Бурлаки" Репина, "Меншиков в Березове" Сурикова, "Владимирка" Левитана, "Тачанка" Грекова, но и понять их внутреннее содержание.









И с музыкой так же - чем больше мы знаем о композиторах, тем ближе и понятнее становится музыка, и мы слушаем ее с бОльшим увлечением. Например, все знают и любят Лунную сонату Бетховена - эта волшебная музыка покоряет своей красотой и волнует силой выраженных в ней чувств. Чтобы испытать на себе воздействие Лунной сонаты, можно и не знать, при каких обстоятельствах она написана, что Бетховен назвал ее сонатой-фантазией (обычно 1 часть быстрая, 2 медленная, а здесь наоборот), а название "Лунная" появилось уже после его смерти - поэт Рельштаб считал, что 1 часть напоминает озеро, освещенное луной. Но вы будете слушать Лунную сонату несколько по-другому, если узнаете историю ее возникновения.
Когда Бетховен понял, что его глухота неизлечима, он, наконец, почувствовал настоящую любовь. О своей ученице, молодой графине Джульетте Гвичарди, он думал как о будущей жене, надеясь, что счастье любви поможет одолеть недуг. А она, воспитанная в аристократической семье, свысока смотрела на своего учителя - знаменитого, но не знатного по происхождению. Она отвернулась от него и вышла замуж за некоего графа Галенберга.
Бетховен был великим музыкантом, человеком могучей воли и высоких чувств. Велики были его страдание, любовь и стремление одолеть страдание. Лунная соната была создана в трудную пору его жизни. Под ее названием "Соната-фантазия" Бетховен написал посвящение Джульетте Гвичарди.
А теперь вслушайтесь в эту музыку - и слухом, и сердцем. Вы услышите в 1 части скорбь, во 2 светлую и в то же время печальную улыбку, а в финале - стремление вырваться из оков страданий и печали, о котором Бетховен говорил: "Я схвачу судьбу за глотку - согнуть меня ей не удастся!"

ХОРОШО И ПЛОХО

Однажды у ребят возник спор о 2 разных сочинениях - Патетической оратории Свиридова и Маяковского в исполнении солистов, хора и оркестра, и фортепьянном концерте Щедрина в исполнении автора и оркестра. С ораторией было проще, а с концертом сложнее - музыка Свиридова оказалась ближе к произведениям русских композиторов-классиков, которые часто исполняются по радио, в концертах и на дисках, а музыка Щедрина была незнакомой, новой и необычной.
Содержание музыки Свиридова всем было понятно - стихи Маяковского, положенные в основу оратории, облегчили ее понимание. Да и музыка тоже помогала понять замысел сочинения - в марше слышны революционные песни, в рассказе о бегстве Врангеля заметно церковное песнопение, а в воспоминаниях о героях звучат песни гражданской войны. Всё это ребята услышали - они любили слушать музыку, и накопленный опыт помог им в этом разобраться.
Один из ребят был уверен, что стихи Маяковского надо громко декламировать, подобно оратору на митинге. А музыка Свиридова убедила его в том, что в стихах Маяковского есть лирика, задушевность и даже песенность.
Большинству ребят оратория не только понравилась, но и вызвала у них интересные мысли - они поняли характер музыки и содержание произведения.
А с концертом Щедрина дело оказалось сложнее в смысле не оценки (концерт тоже всем понравился), а определения характера и содержания музыки. Когда ребята захотели ответить, о чем говорит музыка, возник спор. Одни утверждали, что Щедрин ничего не хотел изображать, а просто написал бодрую, веселую и энергичную музыку - такую же, как и он сам. Один из ребят добавил: "Он про себя написал это. Музыку я не понял - она странная, я не привык к такой, но слушать ее весело и интересно".
Другой участник спора возразил: "А мне недостаточно, чтобы музыка была просто веселой и интересной. Когда я слушал ораторию, я понял, о чем она, а концерта я не мог понять. Мне эта музыка тоже понравилась, но я хочу знать, о чем она написана".
А ученица музыкальной школы ответила: "Я знаю, о чем это - я однажды играла на школьном вечере пьесу Щедрина "Бассо остинато", то есть повторяющийся бас. В этой пьесе нет ничего, кроме веселья, бодрости и энергии. Он это сочинил не только про себя, но и про современную молодежь - мы тоже веселые, бодрые, жизнерадостные и энергичные. В последней части концерта я услышала целую картину - сначала настраивают рояль, потом молодежь собирается повеселиться, все шумят, разговаривают, смеются, шутят, друг друга перебивают, а потом заиграл джаз, разговоры прекратились, и все начали танцевать".
Ребята хотели узнать, кто из них прав - обязательно ли представлять себе определенную картину при слушании музыки?
Есть люди, которым музыка понятна, когда они связывают ее с литературными образами, природой, картинами или жизненными событиями. Такие слушатели любят программную музыку - песни, романсы, оперы, оратории, где композитор сам разъясняет свой замысел. Их легко понять - образы из искусства и жизни помогают им воспринимать музыку.
А другие предпочитают слушать музыку, не связывая ее с литературными, художественными и жизненными представлениями. Они переживают чувства, воплощенные композитором, и размышляют над всем, что ими пережито под влиянием музыки. Этих слушателей тоже нетрудно понять - музыка богатая и могучая, может оказывать на нас огромное воздействие сама по себе, без помощи извне.
Если при слушании музыки в вашем воображении вырисовываются определенные образы и картины - это хорошо. Если при слушании музыки в вашем воображении не возникает ни образов, ни картин - это тоже хорошо. Но если вы вообще не слушаете музыку, если она вас не увлекает и не волнует - это действительно плохо.

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Про многое другое
« Ответ #20 : 20 Июнь 2018, 22:50:40 »
МУЗЫКА ЛЕГКАЯ И СЕРЬЕЗНАЯ

2 ОШИБКИ

Попробуйте ответить на вопрос, какая музыка легкая, а какая серьезная? Возможно, это вам не удастся. Но все-таки давайте попробуем ответить.
Музыка, литература и другие виды искусства являются частью жизни человека. Поэтому в искусстве отражается всё, чем живет человечество. А что главное в человеческой жизни - серьезное или легкое?
Серьезное - это труд, занятия, мысли, чувства, дружба, любовь, радость, печаль, события в жизни человека и всего мира, борьба. Всё это служит источником серьезного искусства, является его содержанием и смыслом.
Но есть и легкое искусство - улыбка, смех, шутка, веселье, отдых, развлечение, юмористические рисунки, карикатуры, забавные рассказы, веселые стихи, развлекательные пьесы, фильмы, эстрадные представления. Но ни одно искусство не занимает такого места в играх и развлечениях в часы досуга, как музыка. Когда мы хотим развлечься после работы, повеселиться, собраться в клубе или дома на вечеринке - без музыки мы не можем ни танцевать, ни петь. Музыка создает праздничную атмосферу на спортивной площадке и в туристическом лагере.
Но не всякая музыка окажется здесь на месте. Захотелось танцевать - для этого нужна танцевальная музыка, но тут нам ни Бах, ни Бетховен, ни Глинка, ни Чайковский не помогут: в балетах и операх на эту музыку ставятся не те танцы, которые мы сегодня танцуем. А в походе или на прогулке захотелось петь - тут тоже ни Моцарт, ни Мусоргский не помогут: нужны специальные туристические песни, обязательно легкие, чтобы в пути легко пелись, и современные, чтобы каждое слово было понятно, а мелодия дышала нашим временем. Легкая музыка, молодая, жизнерадостная и упругая, нужна в любом концерте, где без нее окажутся скучными любые номера эстрадного искусства.
Джаз - сравнительно новая область легкой музыки. Выйдя из афро-американской песенности, джаз оторвался от своего народного источника и в разных странах приобрел свою окраску. Джаз подчинил себе легкую танцевальную музыку. Как музыка вальса из танцевальной перешла в симфоническую, так и джаз иногда пытается войти в концертные программы серьезной музыки.
Но самая богатая и развитая форма легкой музыки - оперетта. Главное в оперетте, ее душу и составляет веселая, легкая и жизнерадостная музыка.
Вот как много причин, объясняющих распространение легкой музыки. Отражая легкие стороны жизни в общедоступной форме, она не всегда содержит в себе мысли и чувства. Поэтому для того, чтобы ее воспринять, не требуется напряжения душевных сил. Развлекательность, ритмичность, красота и легкость - основные качества этой музыки, которую может слушать, петь, и под которую может танцевать практически каждый человек. В этой доступности и есть достоинство легкой музыки.
И все-таки народная мудрость говорит, что недостатки - продолжение достоинств. Люди, встречаясь с легкой музыкой, думают, что это и есть лучшее, даже не догадываясь, что любая другая музыка - самое настоящее музыкальное искусство. Как избежать этой ошибки? Подойдем к вопросу с другой стороны - ведь иногда встречаются и обратные случаи: человек, любящий серьезное, великое искусство, пренебрежительно относится к легкой музыке. Это тоже плохо - ограниченность обедняет человека. В качестве примера можно привести комедию Ивановского "Антон Иванович сердится" по мотивам Ильфа и Петрова с музыкой Кабалевского. Но такая крайность встречается редко - человек, знающий и любящий серьезную музыку, обычно понимает толк и в легкой развлекательной.

"АНТОН ИВАНОВИЧ СЕРДИТСЯ"

Профессор консерватории Антон Иванович Воронов (актер Коновалов) - органист, приверженец классической музыки, враг современного музыкального искусства. Он даже прекратил общение с коллегой, который видел в его дочери Симочке (актриса Целиковская) звезду оперетты. И тут Антон Иванович узнаёт о том, что молодой композитор Мухин (актер Кадочников) имеет наглость писать фокстроты и оперетты.
Симочке было запрещено общаться с композитором, но она, в тайне от отца, согласилась петь в оперетте, написанной Мухиным. Когда стало ясно, что Симочка будет петь, и помешать этому нельзя, Антон Иванович, узнав о премьере, лично присутствовал на триумфе дочери на сцене театра оперетты, вернувшись домой в тяжелом состоянии.
Антон Иванович видит во сне своего кумира Баха (актер Гардин) - величайшего композитора всех времен и народов. Даже Бетховен склонял перед ним свою львиную голову. Бах означает по-немецки ручей. "Не ручьем, а морем надо его называть", - говорил Бетховен о своем предшественнике.
Бах выходит из портрета и, покачивая головой, покрытой белым париком, со смехом говорит Антону Ивановичу, что писать оратории, кантаты и хоралы на церковные темы скучно, а его заветной мечтой было написать какой-нибудь веселый танец. Потом Бах заявляет, что Антон Иванович - не столько серьезный, сколько скучный музыкант, упрямый, как осел.
После такого сна Антон Иванович смиряется с выбором Симочки, с ее репертуаром, с ее женихом Мухиным, и даже принимает участие как органист в премьере оратории Мухина.
Конечно, помог этому серьезный разговор о легкой музыке с Бахом, но помогла и Симочка. Она серьезно отнеслась к выступлению в театре оперетты и проявила при этом вкус и мастерство, так что Антон Иванович почувствовал, что даже легкую музыку надо исполнять серьезно. Помог и молодой композитор - слушая его веселую танцевальную музыку, Антон Иванович понял, что легкая музыка тоже настоящая, если композитор серьезный музыкант со вкусом и мастерством.
Вот какая невероятная история, с легкой руки Ильфа и Петрова, произошла с профессором Антоном Ивановичем Вороновым.

КОФЕЙНАЯ КАНТАТА

Несмотря на то, что комедия "Антон Иванович сердится" впервые вышла на экран еще до войны, ее и сегодня часто можно увидеть на экранах. Дело в том, что спор о легкой и серьезной музыке до сих пор не затихает среди молодежи, а переданный в форме музыкальной комедии, становится еще более наглядным и понятным.
Бах был введен в фильм между Антоном Ивановичем и Симочкой не случайно - он учит нас отношению к серьезной и легкой музыке. Он был серьезным, но не был скучным музыкантом. Он любил сочинять веселую легкую музыку, хотя и понимал, что не только из нее состоит искусство, как жизнь человека состоит не только из одних шуток - кроме того, он и к легкой музыке относился серьезно, не снижая своего вкуса.
Но в разговоре с Антоном Ивановичем все-таки Бах пощадил бедного профессора, побоялся его поразить и, говоря о своей симпатии к веселой музыке, утаил от него, что сам тоже написал оперетту (хотя вполне возможно, что Ильф и Петров об этом знали). Правда, тогда такого жанра еще не существовало, поэтому у Баха это не оперетта, а кантата - сочинение для солистов, хора и оркестра (хотя в наше время ее ставят именно как оперетту). Называется она "Кофейная".
Это произведение Бах написал в качестве рекламы по заказу кофейного дома. В то время кофе считался новшеством и служил предметом раздоров между стариками и молодежью. Бах интересовался всем, что вокруг него происходило, и даже к кофейным спорам не остался безучастным. Посещение кофейных домов напоминало посещение клубов в наше время. Тогда многие с недоверием относились к новому напитку и предпочитали традиционное пиво. Продажа кофе облагалась налогами, а кое-где вообще была запрещена. Владелец кофейни, заказывая Баху произведение о кофе, хотел популяризировать этот напиток.
Содержание кантаты незатейливо, но забавно:

1 часть (речитатив рассказчика) - предисловие.
2 часть (ария Стародума) - строгий и угрюмый господин Стародум недолюбливает кофе, а его дочь Лизетта - наоборот, увлекается этим напитком.
3 часть (речитатив Стародума и Лизетты) - Стародум возмущен поведением дочери, которая отказывается выполнить приказание отца, запретившего ей пить кофе.
4 часть (ария Лизетты) - "Папаша", - взывает она к Стародуму, - "будьте же добрей. Я трижды в сутки по маленькой чашке кофе пить должна, не то костлявой буду я, как пересохшее жаркое".
5 часть (речитатив Стародума и Лизетты) - Стародум пытается воздействовать на строптивую Лизетту, запрещает ей гулять, не пускает ее в гости. "И пусть, зато я кофе не лишусь", - слышит он в ответ.
6 часть (ария Стародума) - угрозы становятся всё страшней: "Останешься без модного кринолина, ни с кем из знакомых не будешь говорить, нарядной ленты для чепца не получишь", - но ничего не помогает.
7 часть (речитатив Стародума и Лизетты) - Стародум произносит самую жестокую угрозу: "Вовек ты не получишь мужа".
8 часть (ария Лизетты) - Лизетта не выдержала: "О, кофе, сахар и печенье, простите вы - ни чашки больше в рот". Стародум готов торжествовать победу.
9 часть (речитатив рассказчика) - это торжество оказалось преждевременным: Лизетта распускает слух, что выйдет замуж только за того, кто позволит ей пить кофе.
10 часть (финальное трио) - "Привыкла кошка мышь ловить, девицы выпить кофе рады", - поется в последней части кантаты, и выговор получает не Лизетта, а сам господин Стародум: "Бранить папаше дочь не надо никогда".

Вот каким весельчаком был великий Бах. А некоторые чудаки по незнанию представляют его себе музыкантом скучным, непонятным, не знающим, что такое улыбка и шутка. Интересно, что случилось бы с Антоном Ивановичем, если бы он узнал, что Бах вмешался в спор и стал на сторону Лизетты - впрочем, и в споре Антона Ивановича с Симочкой Бах тоже не был на стороне папаши.

Вот ее полный сценарий в переводе с английского.

Речитатив рассказчика.
Прекратите разговоры, молчите и слушайте: вот господин Стародум, а вот его дочь Лизетта; он ревет, как бешеный медведь: послушайте сами, что она с ним делает!
Ария Стародума.
С такими детьми проблем не оберешься! Всё, что я ни говорю каждый день своей дочери Лизетте, никак на нее не действует.
Речитатив Стародума и Лизетты.
Стародум: Упрямая ты девчонка! Ну, когда же ты, наконец, послушаешь меня и перестанешь пить кофе?
Лизетта: Папаша, не сердись! Если я не буду 3 раза в день пить по маленькой чашечке кофе, то превращусь в пережаренную котлету.
Ария Лизетты.
Какой сладкий кофе! Приятнее тысячи поцелуев, нежнее вина. Мне нужен только кофе. Если хотите меня обрадовать, принесите кофе в подарок!
Речитатив Стародума и Лизетты.
Стародум: Если не перестанешь пить кофе, не будет тебе никаких праздников, и даже простых прогулок.
Лизетта: Ничего страшного. Оставь кофе в покое.
Стародум: Эх, ты, маленькая обезьянка! Я не куплю тебе модное платье из китового уса.
Лизетта: Вполне согласна.
Стародум: Не подходи к окну и не засматривайся на прохожих!
Лизетта: Ладно, только успокойся и не обращай внимания на кофе.
Стародум: Ты не получишь от меня ни золотых, ни серебряных лент для чепца.
Лизетта: Хорошо, только не лишай меня удовольствия.
Стародум: Упрямая Лизетта, что ты мне на это скажешь?
Ария Стародума.
Упрямых девчонок очень трудно уговорить. Но если найти слабое место, это хорошо может подействовать.
Речитатив Стародума и Лизетты.
Стародум: Делай, что отец говорит!
Лизетта: Всё, кроме кофе.
Стародум: Хорошо! Ты никогда не получишь от меня благословения, если захочешь выйти замуж.
Лизетта: Да, папаша, замуж.
Стародум: Клянусь, что этого никогда не произойдет.
Лизетта: Пока я не откажусь от кофе? Ладно! Пусть кофе отдохнет. Послушай, папаша, я больше не буду его пить.
Стародум: Наконец-то!
Ария Лизетты.
Пусть сегодня, дорогой папаша, всё и произойдет! Я выйду замуж! Это как раз то, что мне нужно! Только бы поскорее, и я, наконец, вместо кофе получу перед сном настоящего возлюбленного!
Речитатив рассказчика.
Стародум ходит и размышляет, как бы сделать так, чтобы его дочь Лизетта поскорее вышла замуж; но Лизетта потихоньку распускает слух: никто не зайдет ко мне в дом, пока сам не пообещает мне и не внесет это в брачный контракт, что мне разрешается варить кофе, когда угодно.
Трио Лизетты, рассказчика и Стародума.
Кошки не могут не ловить мышей, а женщины остаются сестрами по кофе. Если мать уважает эту свою привычку, и бабушка тоже пьет кофе, зачем ругать дочерей?

ДЕЛУ ВРЕМЯ, ПОТЕХЕ ЧАС

Беседуя с Антоном Ивановичем из золотой рамы, Бах одновременно беседовал и со множеством зрителей, помогая им разбираться в сложных музыкальных вопросах, ответ на которые найти не так просто, как кажется. Если вы не видели этого фильма - обязательно посмотрите. Самое главное в нем то, что всякая музыка - и серьезная, и легкая - обязательно должна быть хорошей.
Между легкой и серьезной музыкой нет непроходимой пропасти - они существуют рядом, сплетаются одна с другой и переходят друг в друга, как радость и горе, смех и слезы в жизни человека. Поэтому в трагической опере Верди "Риголетто" может звучать легкомысленная песенка герцога, а в карнавальное веселье итальянского каприччио Чайковского может попасть печальная мелодия, отразившая тот факт, что композитор получил известие о смерти отца.
Легкая и серьезная музыка сплетается так же, как и всё в жизни. А непроходимую пропасть надо искать не между легким и серьезным, а между хорошим и плохим. И незачем думать, что серьезная музыка первосортная, а легкая второсортная - или наоборот. Обе должны быть первосортными. Обычно люди, знающие серьезную музыку, понимают толк и в легкой развлекательной, умеют отличить хорошее от плохого. А тот, кто не знает никакой музыки, кроме легкой, даже в узком развлекательном мире никак не может разобраться, что хорошо, а что плохо.
Известно, что музыка - крылья песни, и даже стихи Пушкина не поднимутся в песенный полет на слабых крыльях. А все-таки летают песни, плохие и по словам, и по музыке - то есть с хилыми немощными крыльями. Как это понять? Возможно, в них привлекательны слова, несмотря на плохую музыку. Или же мелодия увлекает, так что плохие слова остаются незамеченными. А когда и слова, и мелодия не очень хороши - бывает, что по теме и сюжету песня желанна и нужна. Но жизнь таких песен не очень долговечна - от хороших песен они отличаются тем же, чем курица от орла. Тем, кто требует немногого, и куриный полет может показаться настоящим - оторвалась от земли и взлетела. А те, кто смотрят с высокой позиции, уже научились отличать хорошее от плохого и курицу с орлом не спутают.
И это касается не только песен. Игру на гитаре можно услышать повсюду - и на вечеринке, и на туристических тропах, и во дворе. Но гитара способна не только очаровывать изяществом звучания песен, а еще и волновать передачей содержательных произведений великих композиторов.
А неумелое выдавливание беспорядочных звуков из саксофонов, труб и тромбонов, которое выдается за современную модную джазовую музыку, стоит далеко от всякой музыки вообще.
Классическая музыка дает человеку больше, чем эстрадные песни и джаз, но человек должен слушать и то, и другое - надо веселиться, а то скучно будет в мире. Поэтому, если мы назовем серьезное в жизни и в искусстве делом, а легкое потехой, то лучше всего определить наше отношение к жизни и к искусству пословицей "Делу время, потехе час".

СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ!

Обосновавшись на спинах 3 "китов" - песни, танца и марша, мы по волшебным мостам вошли в большой мир музыки. Там мы встретились с композиторами всех времен и народов, услышали простые песни, сложенные народными умельцами, и оперные произведения, созданные мастерами искусства, небольшие фортепьянные пьесы, симфонии для оркестра и оратории для хора и солистов, музыку серьезную и легкую. Мы встретились с музыкантами и художниками, писателями и поэтами, актерами и режиссерами, научились слушать живопись и смотреть музыку. Мы задумались над тем, что все искусства связаны друг с другом - они вырастают на одной и той же почве, которая называется жизнь. И всё время мы убеждались в том, что самое важное в искусстве - чувства и мысли человека, его поступки и мечты, радости и печали.
А где сейчас мальчик, который терпеть не может музыку - идет ли вместе с нами; знакомится ли с творениями народных мастеров, музыкантов прошлого и наших современников; старается ли слушать музыку, которая окружает нас; понял ли, что музыка существует не только для того, чтобы доставлять удовольствие и развлекать, но и познать мир, понять жизнь, людей и себя; почувствовал ли, что музыка и все другие искусства существуют, чтобы, как сказал Маршак, "добрым был наш ум, а сердце умным было"? Понял ли он, что, если проживет, не ощутив красоты и силы искусства Моцарта, Бетховена, Шопена, Чайковского и Прокофьева, эти музыканты не станут ни меньше, ни хуже, но он сам не станет ни больше, ни лучше, а наоборот, многое потеряет.
Но вряд ли с ним такое может случиться - в нем, как и во всех людях, есть интерес к новому и прекрасному. И этот интерес пробудится и расцветет - просто он никогда не задумывался над этим, не вслушивался в музыку, не всматривался в картины и не вчитывался в книги.
Вы заметили, что наш разговор становился серьезнее, а музыка сложнее? Сложнее становились и вопросы, на которые мы старались найти ответы. Образно выражаясь, мы шли от берега и добрались до открытого моря. Теперь плывите вперед и не бойтесь - впереди вас ждет много нового, интересного и увлекательного.
Счастливого плавания!

Оффлайн Миллисента

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 521
    • Просмотр профиля
Разумеется, битые ссылки пришлось заменить - но далеко не все.

 

Страница сгенерирована за 0.334 секунд. Запросов: 22.

Назад Наверх
 
   © 2024 Генрих Лиговский