Прочитал на Баше хохму про то, как чувак представился маманьке девочки родственником из Волгограда и грустно стало – как же мелко нынешняя молодежь плавает!
Дело было в конце 80-х, когда я доучивался в 248-й школе после Пушкина. В январе лохматого года я ухаживал за девочкой из теннисной секции в Ульянке. В один прекрасный вечер она то ли не пришла, то ли слиняла с подругами, а я с горя набухался в дугу с местными товарищами, но потом решил проверить – а может, мы не так поняли друг друга, и она меня ждет?
Подхожу к ее школе (секция находилась в спортзале школы, через пару домов от нынешнего торгового комплекса «Ульянка»).
Время позднее, всё закрыто. Зима, дубак лютый.
Вдруг вижу, из этой школы выходит какая-то женщина. Я к ней с расспросами, где моя лябовь угорелая, а та хватает меня за шкирятник и тащит к себе домой.
Нет, не подумайте ничего плохого. Она оказалась училкой из той школы, и ей просто меня жалко стало. В штиблетах по такому морозу!
Постелила на диване, даже горячим чаем отпоила.
Но без толку. Наутро проснулся рано – башка трещит. Вижу, эта женщина рядом на кровати дрыхнет. На цыпочках вышел воды попить и чуть не наложил в штаны. В прихожей и на кухне полная хата ментов!
Тваюжмать!!! Надо линять! А куда? Всё перекрыто! И все менты на меня смотрят!!!
Я сдался. Говорю им:
– Мужики, вы не так всё поняли, я к маме приехал.
Менты – в ржач. Один из них подходит ко мне, протягивает руку и говорит:
– Ну, здравствуй, брат!
Это было задолго до фильма Алексея Балабанова. До сих пор уверен, что эту строчку сценаристы «Брата» стырили у сына той училки.
Как оказалось, она его предупредила, что в доме ночует школьник, но они зашли по каким-то своим делам. На меня им было вообще фиолетово.
Но в Ульянке потом не появлялся месяца три. Всё боялся услышать фразу: «Ну, здравствуй, брат!».
