«В День России хочется сказать, что 12 июня 1990 года планировалась совсем не такая Россия, как та, в которой мы все сейчас находимся.»
Слова-то красивые, но весь маразм ситуации как раз в том, что получилась именно та Россия, что «планировалась».
Сейчас мало кто знает, что это за праздник вообще. Обычно эту дату связывают с приходом демократии в лице Ельцина, но это не так. Ельцин стал президентом ровно на год позже. А до этого, в 1990-м, была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР — по сути филькина грамота, так как сам СССР формально еще существовал (и прибалты тогда получали по щам за такие же филькины грамоты в 1988-м).
В результате мы имеем то, что имеем — недострану РСФСР с абсолютно неистребимым советским менталитетом, переобутыми на лету обкомовскими чинушами, парторгами и по сути однопартийной системой. И так везде, кроме Прибалтики, которая, собственно, никогда в СССР не рвалась и соскочила первой. Возможно, получится соскочить Украине и Грузии, хотя вряд ли.
Оглянитесь вокруг: ничего ведь не изменилось! В концертных залах свирепствует непотопляемая Пугачева, из телевизора доносятся стоны о злобном НАТО и израильской военщине, а в вагонах метро — те же злобные рожи, как на приеме у проктолога.
Перемены к лучшему, конечно, есть. Мы стали более лучше одеваться и стали более худше ездить на кредитных тачках с АКПП. Да, советский человек, глядя на наши автопарки и фотки с курортов, конечно же, ахнул бы. Не тот советский человек, который протопал с нами весь этот исторический промежуток, растерял вкусовые рецепторы и теперь ноет о вкусном пломбире, — а тот, которого Макфлай притащит на машине времени. Вот тот реально выпадет в осадок от наших нынешних богатств. Потом, конечно, за репу схватится, глядя на расхуяренную науку и промышленность, но когда заиграет советский гимн, отойдет. Со сменой слов и символики свыкнется, будет так же побухивать за гаражами и смотреть репортажи говорящих жоп про Загнивающий Запад.
В этом мире ничего не меняется.